У кир Трифонг был потрясающе красивый бархатистый голос, глубокий и сильный.

— Благодарю вас за предложение, кир Трифонг, но я уже помолвлена с Мартом кирусом Лерго-младшим, ристом Торгового флота архитеонуса.

— Помолвки иногда распадаются.

— Надеюсь, что наша доживёт до брака, кир Трифонг. Она сочетает не только деловые интересы, но и нашу личную симпатию. Мне было бы очень тяжело пережить разрыв…

— Что ж, юная кир, не буду настаивать. Кстати, хинти, прошу вас, обратите внимание на платье нашей гостьи. Мне кажется, оно – прелестно.

Как только кир обратилась к своим хинти, все смешки стихли и девушки принялись внимательно рассматривать меня и восхищаться вкусом своей кир. На этом наш разговор был окончен и кир Трифонг вялым жестом руки отпустила меня.

Как сообщил мне кирус Невро, через несколько дней хинти кир Трифонг появились на официальном приёме, сопровождая свою повелительницу в новых платьях. А дальше новая мода, как пожар, охватила столицу. Благо, меня всё это уже не касалось.

Повар-моряк, которого привёл ко мне в дом кирус Март, оказался очень интересным человеком. Уже за пятьдесят, что по местным меркам – вполне почтенный возраст, невысокий, худощавый, жилистый и гибкий, как гимнаст на пенсии, с седыми, убранными в косицу волосами и редкими зубами. Кустистые брови, остренький носик и пронзительные голубые глазки. Что-то было в нём от сказочного гнома, если бы не колкий внимательный взгляд. Ман Фирс. В ухе почтенного мана гордо поблёскивала золотая серёжка-кольцо. Прямо как у пиратских капитанов в книжках моего детства.

Многие мужчины здесь носили украшения, тяжёлые перстни, крупные медальоны на массивных цепях, но вот серьга в ухе – признак связи с морем. Иногда медяшки с янтарем или жемчужинкой неправильной формы носили даже простые рыбаки.

Почтенный ман обладал густым басистым голосом, что несколько не вязалось с общей его субтильностью, несколько бесцеремонными манерами и собственным мнением по всем вопросам, изменить которое было не так и просто. Поэтому отношения наши сложились совсем не сразу. Благо, что из уважения к «малышу Марту» ман Фирс всё же согласился посмотреть, что там придумала «невеста» «малыша».

Думаю, его убедило количество дров, которые я использовала для приготовления каши, плова и супа. Разумеется, к этому времени были подготовлены ящики-термосы, в которых и доходили до готовности блюда. Котлы для приготовления я взяла огромные, пришлось потом, когда ман Фирс снял пробу, отвести их в тот храм, где раздавали бедным бракованные пироженки. Храм, кстати, приобрёл последнее время невиданную популярность. Особенно – среди детей.

Наша работа с маном Фирсом продолжалась не так и долго, иногда мы спорили, пару раз даже слегка ссорились, но в конце всегда находили компромисс. Ман лично следил за производством полок для посуды, возмущался тем, что я требовала ввести разделочные доски, искренне не понимая, почему нельзя резать всё прямо на столе. Мне приходилось кончиком ножа выковыривать грязь из щелей стола и показывать ему, объясняя, что лекарь покойного батюшки учил меня – половина болезней – от грязи и так далее…

За неделю до того, как кирус Март отправился в рейс, наша кухня была готова.

Глава 71

Представляла она собой очень-очень странное зрелище. Начнём с того, что в комнате её было просто невозможно собрать. Поэтому, у моего въезда в дом появилась невысокая деревянная стенка-шкафчик. В ней было довольно большое утеплённое гнездо-термос для котла. Это сэкономит дрова, когда можно будет разводить костёр. Костёр, именно костёр – я вовсе не оговорилась. Ставить плиту на камбуз я просто не решилась.

Но и повторять те наработки, что использовали здесь на больших кораблях до меня, я не стала.