Так-то я давно уже поняла, что не собираюсь становиться самой богатой женщиной этого мира – мне просто неинтересно. Так же, как и бизнес, и «игры» с конкурентами, и новоприобретённые рейты, кареты и слуги. Никогда золотой унитаз не являлся для меня смыслом и целью в жизни. Но и совсем от вознаграждения отказаться не считала возможным – пожалуй, такое «безмозглое» решение может и подозрения вызвать. Кроме того, мне нужна была некая легенда, которая позволит легализовать знания. С этим было значительно проще.

Визит архиса Трейдо вызвал неподдельный интерес кир Батори. Она практически напросилась на чаепитие и не сводила взгляда с моего невозмутимого гостя. Держался архис прекрасно. Не представляю, через сколько человек прошли сведения, доложенные кирусом Мартом своему начальству, но посматривал он на меня с любопытством, ухитряясь при этом вести совершенно пустой светский разговор. О природе и погоде, о новых сладостях, стремительно входящих в моду, о ближайший приёмах и новых браках. Я кивала и вежливо улыбалась.

Архису хорошо за сорок, одет вызывающе модно и роскошно, прекрасная фигура – никакого брюха. Букет цветов, что он счёл нужным преподнести – произведение искусства. Свободные манеры уверенного в себе мужчины. Единственное, что чуть портило общее впечатление – большой уродливый шрам на левой щеке. Казалось, оттуда просто вырвали узкий кусок плоти. Из-за этого всё лицо было чуть перекошено в одну сторону. Но отвращения это не вызывало – шрам был очень старый, всё давно зажило, а некоторая асимметрия казалась его личной изюминкой.

В кабинет я пригласила его после чая, попросив кир Гинзу сопровождать нас. Просто из вредности. Не нравилось мне любопытство кир Батори и знать ей, о чём пойдёт разговор, вовсе не обязательно. Хотя я и понимала, что архису Невро мне придётся дать объяснения.

Разговаривали мы долго, архис был весьма въедлив, интересовался всеми деталями, начиная с момента «открытия» мной идеи консервов.

— Я ещё ребёнком была и на кухню залезла из любопытства, архис Трейдо. А там кухарка делала мясо в горшочках. Ну, вот я и выпросила немного продуктов для куклы. У меня даже была настоящая посуда, хоть и крошечного размера. Я и положила кусочек мяса и овощей рубленых в горшочек игрушечный. А потом, когда она достала мясо из плиты и занялась выкладкой на блюдо, я взяла ложку теста жидкого, уж не помню, для чего оно на столе стояло и налила на крышку своего горшочка. Мне так забавно было смотреть, как тесто от горячей глины тут же высыхает! А кухарка разворчалась и выгнала меня.

Горшочек? Так он так на кухне и остался, кто же ребёнку такое горячее в руки даст! Она о нём и вспомнила-то только через седьмицу, если не больше. Тогда и вернула мне. А я же в детстве очень упрямая была, хоть вот мачеху мою, кир Вассу, спросите! Вы совершенно правы, архис Трейдо – пороть некому было! Ну, вот я и села по капле это тесто застывшее отколупывать. Очень сложно было, до сих пор помню! А в горшочке – мясо. Абсолютно нормальное – я его съела. Конечно – могла отравиться, я же не спорю! Только ничего такого не произошло. Ну, я, так-то, больше и не забавлялась – отец тогда запретил мне прислуге мешать. А когда понадобилось – вспомнила.

Нет, архис Трейдо, думаю, тогда получилось у меня всё случайно. Я потом уже пробовала с тестом так – то крышка лопнет на горшке, то содержимое испортится. Конечно, со временем я догадалась, что не так делаю…

— Кирус Март, юная кир, утверждал, что ел такое блюдо, которое пролежало запертым три седьмицы.