— Брак — это нечто большее, чем секс, и ты это тоже знаешь! — в отчаянии выкрикнула она.

— Да, — согласился он. — Это еще и сопереживание. Супруги делят на двоих все свои горести и радости… разговаривают… — Он протянул руку и дотронулся до бледной щеки жены. — Обсуждают проблемы и находят решения.

— Я свои проблемы уже решила! — запротестовала Эвелин. — Я ухожу!

— Но почему?

— Я тебе уже объяснила, почему! — Она оттолкнула его руку, боясь, что сейчас совершит очередную глупость, например, прижмется губами к его ладони. Но Эндрю снова приложил ладонь к ее щеке.

— Постарайся объяснить еще раз. И по возможности убедительно, чтобы я понял. Если ты собираешься внушить мне, что не выносишь моих прикосновений, то ты просто дура и, что хуже того, и меня считаешь дураком.

В доказательство своих слов он другой рукой обвил ее талию и прижал к себе. Это был настоящий кошмар. Эвелин не сумела сдержать сладостной дрожи, охватившей ее от прикосновения его жаркого тела.

— Но это неправильно, Эндрю! — в отчаянии взмолилась она. — Я же с самого начала твердила тебе, что так нельзя!

— Неправильно! — повторил он, и глаза его засверкали. — Четыре дня назад обессиленная, но счастливая ты лежала в моих объятиях после самой восхитительной близости, какую только можно пожелать! И ты еще смеешь говорить, что это неправильно?!

А перед ее глазами тут же встал образ Эндрю, лежащего в объятиях Аннабелл. Видение было настолько явственным, что Эвелин чуть не задохнулась.

— Я никогда не утверждала, что в сексе есть что-то плохое! — нашла в себе силы сказать она.

— Так что же ты хочешь сказать? — не отступал он. — Что этого недостаточно?

— Этого всегда было недостаточно!

Что бы он ни говорил, но видимо, считал так же, иначе зачем бы ему понадобилось тайно встречаться с Аннабелл? Эвелин сделала попытку вырваться из объятий мужа, но тот держал ее крепко.

— Хорошо, — прошептал он, — тогда скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы дать тебе это.

Его голос звучал искренне. Эвелин почти поверила, что он и в самом деле, пусть немного, но любит ее. Однако перед ее глазами снова возник образ Аннабелл, и она в отчаянии замотала головой.

— Ты все равно не сможешь мне этого дать.

Последовало долгое молчание. Эвелин изнывала от неразделенной любви, а Эндрю, казалось, пытался вникнуть в смысл ее слов. И вдруг его словно осенило.

— Господи, — прошептал он как громом пораженный. — Это все Винс, да?

— Что? — недоуменно нахмурилась она. — Не понимаю, при чем…

— Замолчи! — оборвал ее муж, неожиданно выпуская из объятий. Он провел рукой по волосам и застыл в напряженной позе, глядя в пол. Эвелин молча смотрела на него.

Неожиданно Эндрю хрипло рассмеялся.

— Мне следовало сразу догадаться, — пробормотал он, обращаясь больше к себе, чем к ней. — Этот подонок приезжает в Лондон в понедельник, а в среду ты меня бросаешь!

— Но я не видела Винса, — поспешно возразила Эвелин и только тут с опозданием спохватилась, что он дает ей прекрасный предлог для разрыва. Впрочем, это уже не имело значения: Эндрю ей все равно не поверил.

— Лжешь, — выкрикнул он, сжимая руку в кулак.