— Шире четвёрочка, — объяснила девушка. — Великовата вам будет.

— Давайте четвёрочку. Покупатель прав всегда, слышали про такое? — Гранкин опять оглянулся. — И только это… цвет нужен чёрный, а то эти гламурные сильно какие-то…

— Чёрный не актуальный сейчас. Возьмите мокко, или капуччино, модно очень!

Нет, кажется, она всё-таки издевалась.

— Чёрный, — отрезал Гранкин и достал деньги.

— Поступили новинки: гольфики синие, жёлтые, красные…

— Заверните эти.

— Примерить не желаете? — Стервозина кивнула на зашторенную кабинку.

— Мне не для тела, — счёл нужным пояснить Гранкин. — Мне для дела!

Пусть думает про него что хочет.

Она всё же хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и в ответ посоветовала:

— А бельишко женское на втором этаже. Прям надо мной отдельчик будет!

До чего ж бесстыдные эти современные девчонки! Нет, здорово, что он женился на скромной, деревенской Галке.

Гранкин юркнул за какую-то колонну и хотел раствориться в толпе, но толпы нигде не было: утренние магазины пусты, правильно говорила Галка. Втянув голову в плечи, он шагнул на пустой эскалатор и поехал на второй этаж, искать отдел детских игрушек.

Водяной пистолет он выбрал быстро. Сонная продавщица лениво выбила чек и упаковала покупку. Гранкин решил, что такого оружия ему будет достаточно. Для непредвиденных обстоятельств он зарядит его перцовым раствором. Если такой раствор попадёт в глаза… Всё-таки, он любыми путями должен заполучить эти деньги!

Наверное, новость о том, что Гранкин стал очень дорогим врачом, быстро разнеслась по городу, потому что за весь день к нему не пришёл ни один клиент. Только в районе обеда в кабинет настойчиво постучали и в дверь протиснулась полная, румяная бабушка в цветастом платочке.

— Сына, — сказала она, — поспособствуй народному творчеству, подскажи, где пустые квадратные метры найти!

— Чему поспособствовать? — удивился Виталя и внимательно посмотрел на бабушку, пытаясь найти в её облике признаки старческого слабоумия. Но бабуля выглядела бодро, подтянуто, была прилично одета, а в её лучистых глазах светился деловой огонёк.

— Пенсионерскому народному хору «Алая зорька», — с энтузиазмом пояснила бабушка и, не дожидаясь приглашения, присела на кушетку, напротив Гранкина. — Понимаешь, сына, мы, пенсионеры, люди по сути своей молодые. Душа наша песен желает и тесного дружеского общения. А вынуждены мы по домам сидеть, как сычи, потому что каждый шаг теперь денег стоит. В кино — деньги, в кафе — деньги, к внукам, детям идти — тоже деньги. И вот стали мы вместе собираться и песни хором петь. И так хорошо у нас получается! Так хорошо! И гипертония нас отпустила, и склероз куда-то подевался!

— Позвольте, бабуля, а я-то тут при чём? Я собачек лечу. Если у вас есть собачка…

— Но ведь ты же тут сидишь! — вдруг топнула ногой бабка.

— Ну, сижу, — растерялся Гранкин.

— И мы сидеть хотим! — воскликнула бабка. — Нам петь негде! Дома у всех дети, внуки, квартиранты, соседи! Где пожилым людям громко хором попеть?! Вот мы помещение и ищем! Нам бы такой комнатушечки хватило!

— Так вам помещение в аренду надо? — догадался Гранкин.

— Очень надо! — всплеснула руками бабка.

— А везде очень дорого! — продолжил Виталя.

— Не то слово, сына! Мы только по сто рублей с носа можем собрать. А носов тридцать будет, не больше…

— И вы забрели сюда в надежде, что на окраине города помещение дорого стоит не будет!

— Да, дорогой!

— А ну спойте! — приказал Гранкин, на минуту позабыв о своих горестях.