— То есть?

— Посватается к мисс Глэдис Сейвари или мисс Эннабел Тэлбот. Сначала к первой. Это пятьдесят тысяч. Не выйдет, значит — ко второй. Это тридцать тысяч. Мисс Лавертон и мисс Вудли его не прельстят. За ними дают всего по двадцать, а этого Лоренсу мало.

— Почему же он не сделал это с самого начала? — полюбопытствовал Джулиан, — к тому же пятьдесят тысяч лучше сорока.

Мисс Иствуд посмотрела на него недоуменно и чуть свысока.

— А будь вы на его месте, кого предпочли бы? Глэдис или Энн? Лоренс даже как-то при мне высказался, что на самый худой конец сойдет и Эннабел, но заметил, что худой конец — это ужасно, ведь при этом можно так и остаться с худым концом……

К её удивлению, Джулиан Монтэгю покраснел и смутился. Он, и вправду, по своей развращенности понял мысль Лоренса во всей её полноте. Всем известно, что мужчине бывает неловко не тогда, когда он не может прикрыть свои гениталии, но когда он может прикрыть их одной рукой. Но Лоренсу ли говорить об этом? Джулиан высокомерно улыбнулся и кивнул, давая понять, что, в общем-то, он понимает мотивацию действий Лоренса и просит прощения за свою недогадливость, при этом смекнул, что мысль Лоренса о конце девицы по чистоте своей, конечно же, до конца просто не поняли.

— А он сватался к вам, мисс Гилмор?

— Нет, я сразу дала ему понять, что он мне не по душе и я никогда не выйду за него.

— Так что мы решаем с полковником и леди Холдейн?

— Если бы быть уверенными в том, что Лоренс и впрямь посватается к Глэдис или Эннабел, то, наверное, лучше молчать. Мне кажется, лучше немного выждать. В принципе, пока Лоренс не придёт в себя…

Они переглянулись.

— Я, признаться, не знаю, — заявила Кора Иствуд, — как реально обстоят дела у брата, каковы его долги и как скоро ему надо расплатиться, а от этого зависит многое. Может и действительно нужно немного выждать?

На том и порешили.

Глава 27,

Этот разговор произвёл странное впечатление на мистера Монтэгю. Это, по сути, был первый для него опыт человеческого общения с девицами. Монтэгю никогда бы не подумал, что они способны мыслить и здраво рассуждать. Почему-то мистер Джулиан Монтэгю считал это исключительно мужской прерогативой, и то, что мисс Кора и мисс Энн выстраивали цепь рассуждений, в которой он не находил ни одного ложного звена, изумило Джулиана. Монтэгю запоздало задумался о том, о чем следовало подумать раньше. Шелдон прав. Кора не знала Раймонда. Ну, а что он сам знал о Коре? Какая она? Он, ослеплённый, видел только красоту. А между тем, в каждом из нас слишком много потаённого, скрытого…Шелдон когда-то сказал ему, что его губы оскверняют само имя Любви. Да, глупо было рассчитывать, что мисс Кора, прекрасно понимая, кто такой её братец, не поняла бы, кто такой он. Спасибо и сэру Чилтону. К тому же Джулиан заметил полное доверие и откровенность между самими девицами. А раз так — глупо надеяться, что мисс Энн скрыла от Коры то, что услышала в гостиной Кемптонов. Впрочем, что сожалеть о том, что он тогда проболтался? Сейчас Монтэгю сожалел, что вообще когда-то знал мистера Торнби. Да, шансов у него не было.

Монтэгю сжал зубы и тяжело вздохнул.

Последние события, многое запутав, тем не менее, кое-что прояснили для него — в нём самом. Знал ли он Тэлбота? Мог ли предполагать, что тот окажется способным на такую подлость? Нет. Ему бы это и в голову не пришло. Монтэгю знал, что Тэлбот распутен, ну и что? Сам он был не лучше, но столь бессердечно надругаться над сиротой Монтэгю никогда бы не мог. От мук похоти — плохо спишь по ночам, но совершив такое — как вообще спать по ночам? Шелдон прав. Он, оказывается, и подлинно, не Вивьен. Знал ли он Иствуда? Монтэгю задумался.