Глава 28,

На следующий день дом Чилтонов принимал весь город. Монтэгю не на шутку волновался — кто знает, может, сегодня решится судьба его сестры? До этого Джулиан потратил ещё целый день, пытаясь на обеде у миссис Кемптон снискать расположение Арчибальда Кемптона: младшая сестра его жены жила в Лондоне, будучи замужем за мистером Эдгаром Чилтоном, и в её доме все годы учебы жил Себастиан. Монтэгю ненавязчиво расспрашивал за вистом начальника полиции о его родственнике, время от времени переводя разговор на посторонние темы. Полученные сведения его не разочаровали — если верить семейным преданиям, юный Чилтон с детства был спокоен и выдержан, имел идеалом античных стоиков, его воображение волновали Тацит и Геродот. Мечтает стать членом парламента. Учился прекрасно, никогда не причинял никому хлопот, если не считать одного случая в далёком детстве, когда Себастиан проглотил живого лягушонка.

— Сделал ли он это из гастрономических и стоических соображений?

— Это никому не известно. Он и сам не помнит.

Будучи французом по крови, хоть и англизировавшись в поколениях, Монтэгю не видел ничего недопустимого во включении в рацион питания самых экзотических блюд, и в действиях юного Чилтона не нашёл ничего предосудительного. Монтэгю сам пробовал лягушачьи лапки в Париже и пришёл в восторг. Мистер Кемптон, в свою очередь, ненавязчиво расспрашивал о ночи, проведенной мистером Монтэгю на запятках кареты. Понимая, что в голове у начальника полиции ничуть не меньше, чем у него самого, и он уже знает достаточно для того, чтобы понять и всё остальное, мистер Монтэгю хоть и неохотно, но исчерпывающе отвечал на все вопросы. Нет, негодяй не добился своей цели, он планировал просто выехать за городскую черту, а там уже осуществить свои намерения, но возможности такой не получил. Джулиан Монтэгю выразил пренебрежение к мужским достоинствам мистера Иствуда, заметив, что Лоренс просто не в состоянии был осуществить подобный план. Звучало это двусмысленно, но мистер Кемптон сделал вид, что не заметил этого. Он внимательно расспросил мистера Монтэгю о Кембридже, учёбе и его дальнейших планах. Джулиан не видел необходимости таиться — он собирался начать в Лондоне юридическую практику.

«До него дошли слухи, что, в годы учёбы мистер Монтэгю… — начал мистер Кемптон, и Джулиан напрягся, — демонстрировал прекрасные способности к стрельбе и фехтованию…» Монтэгю чуть расслабился. «Да, он любит оружие и, как говорят, недурно им владеет. Эти склонности у него, видимо, от дяди, брата матери, генерала Мак-Грегора, о нём говорили, что он родился со шпагой. Он-то и начал обучать своих племянников ещё с отрочества, но Томасу не нравилось оружие, он же от одного вида рукояти шпаги приходил в восторг. Обожал и пистолеты…»

Мистер Кемптон похвалился перед собеседником своим фамильным оружием. Это, видимо, удел всех младших сыновей — военная карьера. Их отец завещал всё оружие не Патрику, а ему. Патрик и смотреть-то на пистолеты боялся. Не дай-де Господь, выстрелит. Джулиан, усмехнувшись, кивнул. Та же история. Увидя кемптоновские пистолеты, восторженно вздохнул — прекрасная работа. Не может ли он, поинтересовался мистер Кемптон, воочию увидеть прославленную меткость господина Монтэгю? Джулиан Монтэгю пожал плечами.

На заднем дворе на каменной ограде на чуть выступающем камне был установлен черепок от разбитого горшка. Мистер Монтэгю с сорока шагов, ибо дальше не позволил отойти фундамент дома, с улыбкой разнёс его вдребезги. Попадёт ли мистер Монтэгю в фунт? Зачем же портить монету? Он попадет даже в горошину. Прищурившись, мистер Кемптон положил на каменистый выступ ограды завалявшуюся в кармане пуговицу.