– До завтра, – эхом ответила Лорейна.

Громко защебетала какая то птица. Расставаться не хотелось. Эрик привлек девушку к себе, крепко обнял. Они долго целовались. Наконец Лорейна освободилась от объятий.

– Жаль, но надо идти, – помахала она рукой Эрику.

Траву покрыла вечерняя роса. Девушка намочила ноги и подол платья, пока шла домой.

– Не гуляй так поздно по саду, – в гостиной сидела графиня и читала книгу. – Простудишься, а бал не за горами. Тебе нельзя пропускать его.

– Я не простужусь, матушка. Вечер теплый.

– Очень надеюсь, что на этот раз тебе удастся привлечь внимание достойного человека.

Лорейна поспешила к себе в комнату. Она скинула промокшие от росы туфли, переоделась, завернулась в теплый плед и уселась у окна, глядя в темноту. Яркие звезды усыпали небо как россыпи алмазов. Девушка поднесла руку к солнечному камню, и он осветил спальню мягким светом.

Томик стихов был потрепан. Очевидно, его читало не одно поколение влюбленных. Девушка погладила переплет, открыла книгу. Между страниц лежал засушенный цветок алого шиповника. Кто оставил его тут и когда? Наверняка, кто то положил его сюда на память.

Стихи были, конечно же, о любви. Немного печальные, но очень проникновенные. Лорейна зачиталась. Стихи были разные. О несчастной люби и о счастливой, о безответной и роковой.

Одно стихотворение ее удивило. На нем был загнут уголок. Очевидно, кто то любил его перечитывать. Девушка не поняла и половины написанного. Мраморные пещеры, жезлы… Сладкая боль, сладострастные судороги… Что за судороги? Странное, но волнующее стихотворение. Лорейна перечитала его несколько раз.

Девушка покраснела и захлопнула книгу. Она поняла, о чем это. Ужасно! Неприлично! И так завораживающе? Это же непристойно! Или естественно?

В пансионе классная дама вскользь рассказывала об отношениях мужа и жены. Это было непонятно и скучно. После урока подруги Лорейны обсуждали услышанное, хихикали и делились впечатлениями от прочитанных книг, строжайше запрещенных в пансионе. Лорейна тоже читала их. Но восторга от прочитанного не испытывала. В них любовники вели себя грубо, развратно и вульгарно. Девушка читала это непотребство только потому, что читали ее подруги.

То, что она прочитала в книге Эрика, сильно отличалось от тех книг. Вроде бы все то же самое, но написано таким возвышенным языком, так красиво, поэтично.

Есть о чем задуматься. Лорейна снова перечитала стихотворение. Ничего непристойного. Да, это любовь. Она именно такая, многогранная. Возвышенная и чувственная, нежная и немного порочная.

Все же стоит сказать Эрику, чтобы впредь он не приносил таких вольных стихов. Не хорошо предлагать девушке читать подобные вещи. Хотя уголок могли загнуть давным давно. Это мог сделать и не Марлей.

При следующей встрече Лорейна высказала свое недовольство Эрику.

– Прости, я не обратил внимания на это стихотворение. Ты посчитала его непристойным? – Эрик пробежал взглядом страницу.

– Пожалуй, – кивнула Лорейна.

– Обычное любовное стихотворение. Ты консервативна?

– Нет. Но… Как тебе это объяснить. Разумеется, я читала любовные романы. Но мне их давали подруги. А не мужчина…

– Тебе это неприятно… – опустил голову Эрик.

– Не знаю. Скорее, неожиданно.

– Но это жизнь.

– Знаю. Мне пора взрослеть.

– Я принес тебе роман. Тут нет никаких двусмысленностей или скабрезностей. Возможно, ты его даже читала. «Сердце и пламя».

– Читала, – улыбнулась Лорейна. – В пансионе. Мне очень понравилась книга. Перечитаю с удовольствием. В нашей библиотеке ее нет.

– Хочешь, буду тебе приносить книги? Те, что мне нравятся.