Я уже поняла, что выхода у меня нет: либо я доведу Иван Иваныча до второго инфаркта, либо сяду в тюрьму. Это была игра ва-банк: либо пан, либо пропал. И так пропал, что обратного пути не будет, останется только умереть самой. Но если я вдруг одержу победу (а я все для этого сделаю), то все мигом забудут об Иван Иваныче, нынешние его друзья вновь станут моими, и все они кинутся мне помогать. А среди них есть очень влиятельные люди. Анжела же не способна развить бурную деятельность, чтобы за себя отомстить. Все, что ей нужно, – телевизор, диван и столик перед ним, на котором стоит ноут, бутылка шампанского и вазочка с икрой. Это и есть ее счастье, большего она не хочет. И уж тем более не хочет никаких детей. С Анжелой я договорюсь.

К тому же в статье Уголовного кодекса, касающейся похищения людей, есть замечательные слова: «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Мне надо будет только доказать, что никакого злого умысла в отношении Иван Иваныча у меня не было, а его смерть – чистая случайность. Но на этот случай есть деньги и отличные адвокаты, которых можно на них купить. Ну и влиятельные друзья.

«У тебя все получится, у тебя все получится», – повторяла я как заклинание, чтобы успокоить нервы.

Было раннее утро, и мучиться мне придется до вечера. Часов до семи, когда вся прислуга будет отпущена и Анжела останется один на один с Анисьей. Да еще с час надо ждать, пока смуглая пассия моего «обожаемого» супруга накачается элитным шампанским.

День тянулся медленно. Меня так и подмывало позвонить Анисье и спросить:

– Ну что?

Но я мужественно терпела. В семь мне никто не позвонил. Я ходила из угла в угол до половины восьмого. Звонок так и не раздался. В восемь я начала волноваться. Теперь каждая минута казалась вечностью. Неужели все провалилось? Коля-и-Толя сдали меня полиции? Смешно, но всякое бывает. Или Анжела что-то почувствовала и не пошла с Анисьей за ворота. А к нам в усадьбу Колю-и-Толю вечером не пустят без соответствующего приказа Иван Иваныча. Понятно, что он такого распоряжения не отдавал, напротив, после того случая с навозом вместо щебенки приказал и близко братьев к воротам не подпускать.

Время ползло. Десять минут девятого, пятнадцать… Теперь каждая минута была как год. Я чувствовала, что старею прямо на глазах. Чтобы успокоиться, я стала думать о хорошем. О том, как заживу на деньги Иван Иваныча, но уже без самого Иван Иваныча. Игра стоит свеч. Первым делом я поеду в круиз на красивом океанском лайнере. Затеряюсь в бескрайних бирюзовых водах, где буду пить шампанское, загорать на отдельной палубе для випов и строить глазки загорелым мачо. Может быть, решусь закрутить роман.

Сексопатолог, у которого я консультировалась, сказал мне, что я по природе своей фригидна, не пора ли проверить это на практике? Вот уже четверть века я живу со стариком, который с самого начала относился ко мне как к своей визитной карточке. Предъявлял меня, когда требовалось произвести впечатление. А стариком Иван Иваныч был всегда, если не физически, то морально. Его душа состарилась еще до моего рождения, потому что уже тогда он начал сколачивать свое состояние. Деньги убивают чувства. Каждый заработанный миллион долларов прибавляет столько же лет. Этих глубоких стариков олигархов давно уже ничто не волнует и не интересует. Кроме, пожалуй, эликсира бессмертия. Они регулярно обследуются и бегают к врачам на каждый чих, знаю это по своему мужу, который мне до смерти надоел. К тому же он меня предал, и я имею полное право ему отомстить.