А потом она и вовсе распоясалась.

Марк едва не выпустил из рук кофейник. Обернулся, неверяще посмотрел на Крис. Она ответила его невинным взглядом.

— Прости. Правда-правда, прости! — она даже ресницами для убедительности захлопала. А потом забрала у него кофейник, аккуратно налила им по чашке кофе, добавила в его чашку сливок. — Это как-то само так получилось. Рука просто сама и… Вот видишь!

И под эти слова Марка снова ущипнули за зад. А потом по-хозяйски огладили. И шлепнули.

— Ой, только не надо на меня так смотреть, — закатила глаза Крис. — Можно подумать, тебя никогда до меня не лапали за задницу.

— Ну… не могу сказать, что совсем нет… но… — на самом деле, Марк с трудом сдерживал смех. А Крис изобразила на своем хорошеньком лице серьёзную задумчивость.

— Слушай, вот теперь я понимаю тех мужчин, которые меня лапали. Рука сама так и тянется… к такому аппетитному… — Крис пружинисто встала, прижалась к Марку — и снова принялась его беспардонно лапать. — Ты же не будешь ломать мне нос за то, что я тебя лапаю?

Марк перестал сдерживаться — и расхохотался. Прижал Кристину к себе крепче.

— Лапай, сколько тебе заблагорассудится.

* * *

Она этим разрешением не стеснялась пользоваться. В том числе и назавтра, когда провожала его в аэропорт.

— Это безобразие, — Крис вздохнула и все же убрала ладонь с обтянутых темными форменными брюками мужских ягодиц. — Вам специально шьют такую одежду, чтобы девушки с ума сходили?

— Да меня там в кабине никто особенно не видит.

— А стюардессы?

— Стюардессы видят.

— У тебя были романы со стюардессами?

— Конечно.

— Все, никаких больше стюардесс, Марк Леви!

— Никаких больше никого, Кристина Леви.

— Ой, — она счастливо зажмурилась. — Мне ужасно нравится, как это звучит — Кристина Леви.

— И мне нравится.

— Будь острожен, пожалуйста, — она принялась поправлять ему воротничок рубашки. — Напиши мне, как приедешь в аэропорт. И когда приземлишься — тоже напиши. Не гоняй там — и на земле, и в небе. Соблюдай правила небесного движения. И… — она прижалась к нему и уткнулась носом в шею. — Я теперь буду за тебя переживать в каждый твой полет. Что вам желают, Марк?

— Чтобы число взлётов равнялась числу приземлений.

— Пусть так и будет.

* * *

— Если меня на свадьбе так же будут лапать за задницу — я, пожалуй, готов жениться.

Александр Кузьменко хмыкнул на слова младшего брата. Впрочем, хмыкнул вполне одобрительно, с некоторого отдаления наблюдая за финальной частью обряда бракосочетания сестры.

— К нам в миссию приезжала очень красивая девушка. Я рисовала ее портрет. Если хочешь, я попрошу ее научиться так делать. А еще есть Соня, она очень хорошая. И тоже умеет так делать, как мама Христина.

Рю закашлялся, Шу на него шикнул, и они оба наклонились в незаметно подошедшей к ним Веронике.

— Так, малая, давай без этого, — зашептал Юрий.

— Не надо нас ни с кем знакомить, — добавил Александр.

— А Лена говорит, что они очень хорошие.

Братья Кузьменко дружно оглянулись в дальний угол большого зала. Там в гордом одиночестве, с торжественным, как будто в церкви, лицом стояла их чокнутая норвежская бабка.