А минуту спустя человек пятнадцать бизоньих браконьеров, все в одежде из кожи, со всклокоченными волосами, возбужденно толпились около тюрьмы, пытаясь вышибить дверь. Но дверь оказалась довольно-таки прочной и не поддалась. Тогда они обошли бревенчатый барак вокруг и стали заглядывать в окно.

— Вон он сидит, — сказал один из них, — все в порядке, парни! Давайте просто пристрелим его, прямо через окно.

— Не-а, — отозвался другой. — Так не пойдет! Надо сделать все честь по чести!

Тут я решил поинтересоваться, чего они хотят.

— Повесить тебя! — с большим воодушевлением ответили они.

— Вы не можете так поступить! — возразил я. — Потому как это против закона!

— А нам плевать! — заявил самый здоровенный из браконьеров, которого все остальные звали Хансоном. — Ты застрелил Лося Харрисома, и ты умрешь!

— Но все было честно! — возмутился я. — Этот ваш Лось первым напал на меня, и шансы у нас были равные!

— Достаточно словесных уверток! — проревел Хансон. — Я не желаю тебя больше слушать! Все равно мы уже твердо решили тебя вздернуть, а потому всякие дальнейшие споры на эту тему излишни! Сюда, парни! — скомандовал он своим спутникам. — Вяжите веревку вон за те перекладины, а затем мы подналяжем и выдернем всю решетку целиком! Так получится куда проще, чем ломать ту дурацкую дверь. И давайте покончим с этим поживее, потому как я тороплюсь назад, в «Ревущий бизон», где меня ждут партнеры по покеру!

Ну, значит, накинули они свою веревку на решетку, и навалились все вместе, и крякнули, и поднатужились; несколько перекладин выскочили из бревен с одной стороны окна. А я подобрал скамейку и стал ждать, полный решимости разбить головы всем тем идиотам, какие вздумают полезть внутрь, но тут, сильно запыхавшись, прибежал еще один малый.

— Постойте, парни! — заорал он. — К чему тратить силы понапрасну! Я только что встретил Сантри в казино «Королева Топеки», где он просаживает денежки, какие ему удалось выманить у этого дурня-ковбоя, и он, узнав о наших затруднениях, дал мне ключи от тюрьмы!

Тут браконьеры радостно завопили, бросили возиться с решеткой и беспорядочной толпой вновь побежали к входной двери. Я быстро заклинил ту дверь скамейкой, вернулся к окну и вырвал те перекладины решетки, которые уже были расшатаны людьми Хансона. Мне было хорошо слышно, как они переговариваются и гремят ключами, а когда я уже вылезал в окно, один из линчевателей недоуменно сказал:

— Странно! Замок открылся, а дверь один черт не поддается. А ну-ка, навалимся на нее как следует, парни!

Одним словом, покуда они ломились в дверь, я успел обежать тюрьму вокруг и по дороге подобрал дробовик тюремщика. Тут как раз скамейка с треском сломалась, дверь распахнулась настежь, и эти чудаки попытались одновременно ворваться внутрь. Ну и конечно же, они всей толпой застряли в дверном проеме, свирепо ругаясь и проклиная друг друга.

— Прекратите пихаться! — заорал Хансон. — Черт возьми! Он удрал клянусь кугуаром! Проклятая тюрьма пуста!

Тут я не торопясь навел дробовик и выпалил из обоих стволов по задницам этих дурней. Мне даже не пришлось особо целиться, потому как промахнуться по такой обширной мишени было просто невозможно. Дружный вопль, вырвавшийся из ихних глоток, потряс всю округу. А затем они дружно дернулись и всей гурьбой ввалились внутрь тюрьмы. Причем некоторые так и не сумели остановиться, пока не врезались своими глупыми головами в противоположную стену и не свалились без чувств. Остальные же, споткнувшись об этих бедолаг, тоже попадали на пол.

В результате на полу образовалась куча-мала, от которой неслись такие неистовые вопли и проклятия, что даже дьяволу, пожалуй, стало бы тошно.