— Я тебе покажу права! — рявкнул Гад Гадыч.

Не успел Филя опомниться, как этот козел получил подкрепление в лице бармена Коли. Вдвоем они взашей вытолкали его из ресторана. И еще пинка под зад на прощание дали.

Вот ублюдки!..

Филя и сам не понял, как оказался на дороге. Зато увидел, как на него надвигается крутомордый джип…

— Вот баран! — громыхнул в сердцах водитель. Никита бросил взгляд на дорогу. И увидел парня в строгом костюме с бабочкой, куцая кожаная куртка поверх. Он стоял в позе заспиртованной лягушки. И в ужасе ждал, когда окажется под колесами их джипа.

Но Саша не первый день за рулем. Он успел затормозить перед самым носом идиота с выпученными глазами.

— Ой, это же Филипп! — послышался голос Тамары. Никита видел, как она покраснела. Не удивительно.

Со стыда можно сгореть, если твой сердечный друг такой придурок.

Тамара выскочила из машины. Схватила своего парня за руку и потащила к тротуару. Но тот ни в какую. Уперся как осел. И страх в глазах сменился бешенством.

— А-а, коза! — заорал он на Тамару. — Вот, значит, как мы работаем, с хорями раскатываем, да?..

Никита не мог не слышать этого. Потому как полудурок Филя орал во всю ивановскую.

— Филипп, ну как ты можешь? — увещевала его Тамара. — Пошли домой…

— А как же эти? — ткнул пальцем в машину кретин. — Кого же они драть будут?..

Ну, это уже слишком. Может, этот недоделок и пьян. Но это не значит, что он может оскорблять Тамару. Любовь, конечно, зла. Но козлов надо учить…

На какой-то момент он даже о Марте забыл.

Никита вышел из машины. Подошел к Филе. Раскрытой ладонью, несильно хлестнул недоумка по щеке. Его это отрезвило.

— Сдерни отсюда, насекомое!

Парень испуганно закивал и бочком-бочком сошел с дороги на тротуар. Тамара подалась за ним.

— Никита Германович, вы уж извините, — оправдывалась она. Будто сама в чем-то виновата. — Он вообще хороший. Просто пьян… Он больше не будет. Правда, Филипп?

Полудурок что-то промычал в ответ и вместе с Тамарой смешался с толпой прохожих.

А Никита сел в машину. Поехал дальше.

Марта лежала в реанимационной палате. Одна нога в гипсе. Лицо в ссадинах, порезах. Одни ранки пластырем заклеены, на других мазь. Не очень приятная картина. Но ведь это не чужая женщина. Это Марта, его родная Марта.

— Бедная ты моя…

Никита опустился перед ней на колено, взял за руку. Это была чья-то чужая рука. Вся в мелких царапинах, ссадинах, синяках. Но ничего, Марта поправится. И станет такой же, как прежде.

— Состояние тяжелое, — вещал врач. — Перелом ноги, множественные ушибы, порезы… Да вы сами все видите…

— Вижу… А это опасно?

— Жизнь вашей супруги вне опасности… Да, кстати, если вдруг останутся шрамы на лице — это не беда. Их можно удалить. Есть специальные косметологические операции. Они, конечно, очень дорогие. Но насколько я понимаю, вы не испытываете дефицита финансовых средств…

Намек Никита понял. И полез за бумажником. Вытащил из него все деньги, которые были. И протянул их врачу.

— Моей жене должна быть предоставлена лучшая палата…

— Конечно, конечно, — закивал врач.

Деньги исчезли в его руках с такой быстротой и ловкостью, словно этот эскулап был по совместительству профессиональным фокусником.

Марте уже оказали врачебную помощь в полном объеме. Кости вправили, гипс наложили, раны обработали. Сейчас она спала — снотворным ее накачали.