— Как это произошло?

Андуз сухо объяснил, что авария произошла не по его вине. Машина, которая шла впереди, потеряла управление. Непроизвольный резкий поворот, чтобы избежать столкновения. Малолитражка Андуза заскользила на свекольной ботве, рассыпанной по дороге, и врезалась на полном ходу в мачту высоковольтной линии.

— Все очень просто, — заключил Андуз.

Снисхождения окружающих ему ждать не приходилось.

Заместитель директора сказал:

— Он совершенно измотан.

Но все вынуждены были признать, что Андуз — примерный служащий. Никаких ошибок. Никаких жалоб. А Сюзанна Маркантье из бухгалтерского отдела подвела черту под всей этой историей:

— Если окажется, что он ведет двойную жизнь, меня это не удивит!

Она и не догадывалась, что попала в самую точку. Андуз вошел в свою клетушку, снял пиджак, и день начался. Сидя за решеткой, он часто представлял себя пойманным зверем. Мелькали лица — одно, другое, третье. Кончиками пальцев ему протягивали банкноты, как будто предлагали орешки арахиса. Он складывал их в пачки, а затем пересчитывал деньги со свойственной ему виртуозностью. Как только он чувствовал небольшую усталость, а это случалось крайне редко, он откладывал все в сторону, тер глаза и думал: «Я — другой!» Эту фразу он вычитал в поэтическом сборнике. Каком? Он и не помнил, но эта мысль ему понравилась. Она несла умиротворение и оказывала на него такое же действие, как влажное полотенце, приложенное ко лбу.

В полдень он отправился в столовую, где у него было постоянное место в глубине зала, возле телефона. Здесь он позволял себе немного расслабиться. Как правило, он читал частные объявления в газете, которую складывал вчетверо и приставлял к графину. Он как бы подглядывал в замочную скважину. Он любил расшифровывать загадочные формулировки, в которых, казалось, содержалось столько секретов: «Одинокая женщина, 45 лет, мат. необеспеченная, но миловидная, ищет скромн. обеспеченного мужч. с целью замужества…», «В связи с переменой места жительства продаю колл, редких марок. Цена договорная…», «Студент переводит на англ. и немецк.»… Часто незнакомые ему служащие звонили по телефону, и тогда он ловил обрывки разговоров: «И я ему сказала: лишь дураки так поступают…», «Нет, только не сегодня вечером… Ты знаешь, есть дни, когда женщины предпочитают оставаться дома…», «Конечно, я тебя люблю, дорогой. Ты глупый!..».

В эти минуты он вспоминал об Ашраме, о столь возвышенных проповедях Учителя и гордился тем, что он Андуз.

Когда он в шесть часов вышел из банка, то увидел, что его ждет Леа.

— Вы?

— Да, я. Мне кажется, что вы не очень-то рады нашей встрече.

— О! Как вы можете так говорить?

Он что-то забормотал, покраснел, стал подозрительно оглядываться вокруг. Ему не хотелось бы, чтобы его увидели в обществе молодой девушки, но она со своей обычной непосредственностью взяла его под руку.

— Вы не догадываетесь, почему я пришла?.. Просто хотела поговорить с вами. Какое впечатление на вас произвел обряд крещения?

— Пойдемте отсюда.

— Хорошо. Угостите меня чем-нибудь.

Он повел ее в большое кафе, расположенное на Бульварах. Они сели в сторонке. Она умирала от любопытства.

— Вы меня так напугали, когда словно выросли из-под земли, как воскресший Лазарь. Какая режиссура!

— Официант! Два чая с молоком… Но постойте! Какая режиссура?!

— Да будет вам! Неужели вы хотите заставить меня поверить в то, что вы почувствовали себя перевоплощенным… Извините меня, Поль.