— И чего они Лапу мучают? В кухне всё стекло вылетело, а он ведь из рогатки стрелял. От рогатки маленькая дырка в стекле бывает. Это тоже все знают.

— Ничего они не соображают, — согласился Алька. Он сразу понял, что лохматый мальчишка с удивительным именем Лапа не виноват.

— Может быть, ты и с рогаткой не ходил у кухни? — язвительно спросила у Лапы Галина Святозаровна.

Лапа поднял голову и охотно признался, что ходил у кухни с рогаткой.

— Я ворон бил. Ну и что? Ворона на трубе сидела, а стекло-то внизу. Я что, косой?

— А с рогаткой ходить — это хорошо? — спросила вожатая Алькиного отряда.

— Когда вороны цыплят в деревне жрут — это им, значит, можно, — мрачно сказал Лапа. — А стрелять по воронам, значит, нельзя…

Эти слова, видимо, поставили в тупик даже Галину Святозаровну. Тогда она взялась за Лапу с другого бока:

— Ну хорошо… А где ты пропадал до вечера? Даже на мёртвом часе не был. Все товарищи переживали и беспокоились.

Из шеренги четвёртого отряда донеслись протестующие возгласы. Они доказывали, что Лапина судьба никого не тревожила: такой человек не пропадёт.

Однако массовый протест не обескуражил Галину Святозаровну. Она велела Лапе "стоять как следует" и потребовала ответ:

— Где ты был?

— Я был… — со вздохом начал Лапа. — Ну, я ходил… Там коршун летал, а я ждал. Потом ещё я искал одного… человека.

— Какого человека?

— Обыкновенного…

— Обыкновенного! Как его зовут?

— Не знаю, — грустно сказал Лапа. Витька Лобов захихикал. Алька со злостью поглядел на его розовый затылок. Оттого, что Лапа целый день тоже кого-то искал, он ещё больше понравился Альке.

Уже начинало темнеть. Галина Святозаровна, наверное, решила, что пора кончать Лапино воспитание.

— Мне это надоело, — решительно рубанув ладонью воздух, заявила она. — Пионер Лапников два года подряд нарушает в лагере дисциплину и режим. В прошлом году он самовольно катался на лодке, падал с дерева, гонялся за птицами и заблудился в лесу. В этом году он бьёт стёкла и не желает отвечать за это.

— Не бил, — безразличным голосом сказал Лапа.

Галина Святозаровна вдруг обрела спокойствие и огляделась.

— Хорошо. Допустим, не бил. Пусть тогда признается тот, кто вышиб стекло. А если виновник не будет найден, я сегодня же отправлю домой его — Василия Лапникова.

Она, эта строгая начальница лагеря, конечно, не знала, как вздрогнул при её словах семилетний мальчишка на левом фланге малышового отряда. "Васька!" — чуть не крикнул Алька. Но не крикнул, потому что радость тут же угасла: Ваську выгонят сейчас из лагеря, и будет Алька опять один.

А из строя никто не выходил, никто не хотел признаться, что это он, а не Лапа, то есть не Васька, разбил дурацкое окно в кухне.

— Трусы они все!.. — с горечью прошептал Алька.

Витька Лобов снова повернул круглую розовую голову и забубнил:

— Ага, какой умный! Кому охота, чтоб попадало.

Подозрение закралось в Алькино сердце.

— Витька, — прищурившись, сказал он, — это ты, наверно, выбил окошко.

Витька вытаращил глаза и даже чуть присел.

— Тише ты, балда. Не ври давай, — закудахтал он испуганно. — Не знаешь если, значит, молчи. Гадальщик какой! Сам не знает, а врёт. Может, это ты, наоборот, вышиб…

— Я?!

Алька уже собрался съездить Витьке по спине: будь что будет!.. Но не съездил.

— Значит, я? — спросил он струсившего Витьку.

Тот что-то пробормотал и отвернулся.