– Пацаны, там вас чуваки какие-то ищут! – всполошенно проговорил он. – Рожи – во! – И руками показал, какой ширины у этих чуваков лица.

– И где они? – спросил Алик с таким видом, словно собирался открыть сезон охоты на мамонтов.

Он, конечно же, понимал, кто их ищет, но, как ни странно, страх не держал его за душу ледяной рукой.

– Ну, ищут вас… Ой! – Костя обалдело уставился на пистолет в его руке.

И вдруг отскочил в сторону, уловив движение за своей спиной. И правильно сделал, потому что из прохода между гаражами показался тот самый громила, которого избил и разоружил Юрка. А вслед за ним шел его дружок из тех, кто избивал Алика. Шел, сотрясая своими могучими плечами железные гаражные стенки.

– Вот они, уроды! – осатанело взвыл бандит.

Оружия у него не было, видно, не выдали ему новый ствол. Зато пистолет имелся у его дружка.

Громила не заметил Алика и, с ходу набросившись на Юрку, ударил его кулаком, затем ногой. А вот его дружок обратил внимание на пистолет в руке Алика и стал направлять на него свой ствол…

Что-то дернулось в руке, от громкого хлопка зазвенело в ушах. Бандит потрясенно смотрел на Алика налитыми кровью глазами, правая его рука опустилась, и из нее вывалился пистолет. Хватаясь за простреленную грудь, он стал медленно опускаться на землю.

Пуля у него в груди, возможно, прострелено сердце. И в этом виноват Алик, потому что это он нажал на спусковой крючок. Виноват?!. Да нет, он-то ни в чем не виноват. Он всего лишь защищался, ведь его самого собирались убить…

Нет, ни в чем он не виноват. И не о чем жалеть. Стрелять, оказывается, так просто. И нет никакого мандража – руки не трясутся, никакого холодка под коленями. А в пистолете еще семь патронов…

Юрка пропустил несколько ударов и упал, но за него вступился Виток, он-то и сбил с ног оборзевшего братка. Тот попробовал подняться, но наткнулся взглядом на ствол пистолета, который смотрел прямо на него. А тут еще дружок рядом корчился в предсмертных судорогах.

– Эй, парень, ты чего? – замирая, в ужасе пробормотал бандит.

– Ничего, – спокойно ответил Алик.

И нажал на спусковой крючок. Убивать совсем не страшно…

Соболь как бы ни в чем и не виноват, он всего лишь был вместе со Стасом и Лопоухом, но Роджер обязан спросить с кого-то за смерть своих пацанов, поэтому и наказывал его в назидание другим. Сейчас он пристрелит Соболя, а потом отправит в Заполье своих пацанов, и те уже не подставятся под выстрелы местной шпаны – и сами погибать не станут, и друзей своих от пуль уберегут.

Все, Соболь приговорен. Ульяна смотрела на своего отца и видела, что настроен он очень решительно.

Соболь стоял перед Роджером на коленях. Он понимал, что сейчас умрет, но пощады не вымаливал. И даже голову не опустил, только глаза закрыл. Не зажмурил, а просто сомкнул веки. Страшно ему до ужаса, но виду он не подает, принимает смерть с достоинством, присущим настоящему бойцу.

Ульяна смотрела на него с уважением. И не только она одна прониклась к нему симпатией, ее отец вдруг опустил руку с пистолетом. Не смог он убить Соболя. Вот если бы тот стал умолять о пощаде, целовать ему ноги…

– Возьмешь Антоху, Рыбаря и Самоху, – дребезжащим от натуги голосом сказал Роджер.