Признаться, увидев эту странную фигуру, я слегка оторопел. Шагал этот мужик очень уверенно, по‑хозяйски, но его внешний вид никак не соответствовал моим представлениям о правителе целой страны.

А этот тип между тем стремительно пересек обеденную залу и оказался рядом с нашим столом. Из‑за его спины тут же выскочил наш знакомец Твист и оглушительно заверещал, тыкая своим крошечным пальчиком в Душегуба:

– Правитель, вот этот самый верзила хотел меня съесть!.. Он… он рычал на меня и предлагал тащить меня на цепи, чтобы поджарить над очагом!.. У него и цепь уже приготовлена, он вот этому коротышу показывал. – Карлик мотнул своей башкой в сторону Фродо. – Хвастался, что он по пять таких, как я, за раз съедает! Он даже меня посолил и два раза укусил, говорит, попробовать надо!..

– Где это я тебя укусил?! – перебил его Душегуб своим мощным рыком. – А ну, покажи!

Но карлик совершенно не смутился, присутствие правителя, видимо, вселяло в него уверенность.

– Я не могу показать укусы!.. – тут же продолжил он свои вопли. – Я не могу обнажать перед правителем интимные части моего тела!.. Но вот этот дед, – на этот раз он мотнул башкой в мою сторону, – может подтвердить, что ты меня кусал… И девка тоже подтвердит! – нагло проорал карлик.

Впрочем, я очень мало внимания обращал на наглые ябеды карлика. Меня гораздо больше занимала физиономия типа, которого Твист называл правителем.

Под гладко прилизанной темненькой стрижечкой «каре», сама тщательность укладки которой наводила на мысль о парике, едва виднелась узкая, матово‑белая полоска лба. Тяжелые, выдающиеся надбровные дуги, украшенные густыми, кустистыми бровями, нависали над маленькими, непонятного цвета, шустро бегающими глазками. Кончик плоского, приплюснутого носа был вздернут так, что можно было лицезреть волосатые ноздри. И без того тонкие губы были плотно сжаты, словно их хозяин боялся ляпнуть глупость. Правда, только «утонченность» очертаний рта позволяла хоть как‑то мириться со скошенной назад нижней челюстью, почти незаметно переходящей в хрящеватый выпуклый кадык. Мой опыт физиономиста ясно мне сигнализировал: «Законченный мерзавец!», а здравый смысл добавлял: «И как Кина могла верить такой роже!»

Владелец столь импозантной внешности тоже не обращал внимания на вопли своего клеврета и даже порой морщился от его слишком визгливых пассажей. Внимание правителя было сосредоточено на нас. Его малюсенькие глазки, быстро обшарив наши лица, пристально уставились на нашу прекрасную Эльнорду. Казалось, он старался проникнуть в ее разум и лично убедиться, что под этим спокойным ликом не скрывается душа несчастной королевы.

Эльнорда немедленно обратила внимание на прощупывающие взгляды хозяина Замка и, подняв на него свои прекрасные глазищи, недовольно сморщила носик:

– Обшаривать честную девушку такими сальными глазенками крайне неприлично… Даже если тебе не повезло и твое имя Качей…

Однако правитель полностью игнорировал замечание эльфийки и, пробормотав словно бы про себя:

– Так, так, так… – громко, хрипловатым, словно простуженным (или пропитым) баритоном, спросил:

– Как спали, гостюшки дорогие?

При этом он продолжал пристально разглядывать Эльнорду.

– Вот хамло глазастое! – не отвечая на вопрос правителя, откликнулась та.