– Насколько я помню, ты не сильно возражал против нашей встречи, – скривила губы в усмешке Ирина Павловна.

– К сожалению, не возражал, – кивнул Казакевич.

Ирина Павловна решила замять разговор и поднялась с кресла. Неожиданно раздался телефонный звонок, и она протянула руку к трубке, но рука застыла в воздухе от крика Казакевича:

– Не отвечай! Мы с тобой еще не закончили разговор.

– Может, что-то важное, – виновато проговорила Ирина Павловна и поднесла трубку к уху.

По тому, как напряглось лицо женщины, как изменился ее голос, Казакевич понял: стряслось что-то необычное, нечто из ряда вон…

Он привстал с кресла, приблизился к Тимониной, будто, стоя ближе, мог услышать голос в трубке. Ирина Павловна показала пальцем на параллельный телефон, стоявший на одноногом столике в углу каминного зала, и Казакевич, подбежав к аппарату, крепко прижал трубку к уху.

Звонил некто Глухарев, главный врач больницы, в которую попал Тимонин. Представившись, он поинтересовался, с кем разговаривает, и очень обрадовался, что удалось застать дома жену героя. Глухарев обрисовал ситуацию и добавил, что волноваться не нужно, состояние Тимонина вполне удовлетворительное. В настоящее время в больнице объявлен карантин. В районе вспышка желудочной инфекции. Но для супруги героя будет сделано исключение, она сможет навестить мужа уже завтра в первой половине дня.

Ирина Павловна взяла ручку и записала на отрывном листке, как добраться до больницы из Москвы кратчайшим маршрутом.

– Вы говорите, палата номер четырнадцать? – переспросила она. – Второй этаж?

– Совершенно верно, – отозвался Глухарев. – Одноместная палата. Окном во двор. Тихое место в конце коридора. У нас не президентская больница, но вашему мужу мы выделили лучшее место. Он там совершенно один. Никто не мешает ему восстанавливать силы.

– Как вы узнали мой номер телефона? Леня сказал?

– Когда вашего мужа доставили сюда, он был в легком обмороке, – охотно ответил Глухарев. – Но в кармане брюк я нашел целлофановый пакетик, а в нем документы. Водительские права, паспорт и домашний телефон на его последней странице.

– Спасибо, – всхлипнула Тимонина. – Спасибо, вы очень добрый человек.

– Это мой долг, поставить в известность близких пострадавшего.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – Тимонина снова всхлипнула. – Завтра же утром я буду у вас. Спасибо.

– Вашему мужу спасибо, – ответил Глухарев. – Он спас людей.

– Он у меня такой. О других беспокоится, а о себе совсем не думает.

Ирина Павловна положила трубку и посмотрела на Казакевича, застывшего на месте, взглядом победителя. Сорвавшись с места, он выхватил из руки Тимониной листок с записями.

– Город Калязин Тверской области? Надо же, куда Леню занесло… Впрочем, тут, по-хорошему, два, ну, два с половиной часа езды. Молись за меня.

Сунув листок в карман, не попрощавшись, Казакевич вышел из дома и погнал машину к Москве, в район Сретенки. Валиев и два оставшихся помощника бригадира ждут ответа, гадают, отменит ли Казакевич заказ. Что ж, ждать осталось недолго. Сегодня азербайджанцы покажут, на что способны.

День уже клонился к вечеру, когда Казакевич позвонил условным звонком в дверь квартиры, снятой азербайджанцами. Бригадир сам вышел открывать, пропустил Казакевича в кухню.

– Поздравляю, – сказал Казакевич, – Тимонин нашелся, попал в больницу города Калязина с какими-то царапинами.