|
Дегус-тация прошла успешно. Белов с Вороновым чувствовали себя превосходно и лишь слегка захмелели, а вот находившийся в «заплыве» Витя сломался. В течение дня он держался на пивном допинге и ухитрялся выглядеть трезвым, но вино окончательно доконало беднягу. Когда пришла пора разъезжаться по домам, он с грехом пополам натянул один ботинок, минут пятнадцать возился с другим, однако тот упорно не подчинялся хозяину.
– Н-нога р-распухла! – заключил наконец Соколов и отправился вниз по лестнице, неся ботинок в руке. Белов погрузил его в машину, отвез домой и передал с рук на руки жене, Вике. – Ты почему в одном ботинке? – удивилась женщина. – Н-нога распухла! – повторил Витя, клюя носом и раскачиваясь из стороны в сторону. Недоверчиво хмыкнув, Вика заглянула в ботинок и громко расхохоталась. Оказывается, пока друзья пили, полуторагодовалый сынишка Воронова засунул в Витину обувь маленький резиновый мячик... Белов остановил машину в условленном месте. Часы показывали начало одиннадцатого. Александр прикурил сигарету и опустил боковое стекло. В лицо пахнуло влажным ветерком. «Прохладный денек, – подумал Белов. – Оно и к лучшему! На жаре наш «пловец» быстро бы раскис, а так, глядишь, дотянет до вечера!» Встреча с ребятами из В-ской группировки была назначена на одиннадцать утра. Вопрос предстояло решить в общем-то весьма банальный: коммерсант, находившийся под «крышей» у В-ских, задолжал предпринимателю, опекаемому ребятами Толика Варламова, крупную сумму. Подавляющее большинство современных российских капиталистов деньги отдавать не любят, факт привычный и общеизвестный, но этот козел, получив вежливое напоминание о необходимости расплатиться, в придачу разорался, будто его собрались кастрировать, и пригрозил Толикову подопечному местью В-ских. Барыга выделывался столь нагло, что даже Варламов, отличавшийся редкостной для бандитского авторитета терпимостью, пришел в ярость. Он поручил Белову с Соколовым не только договориться с В-скими насчет возврата денег, но и наказать оборзевшего фраера. В-ские славились непредсказуемостью в поступках. Поэтому Белов на всякий пожарный прихватил с собой оружие. Однако он отказался от предложенной шефом поддержки живой силой. – Вдвоем нам сподручнее, – пояснил Александр. – А если что... Ты знаешь, к кому мы поехали... Вдали показалась черная «девятка» Витьки. – Наконец-то! – облегченно вздохнул Белов. – И года не прошло...
Резаков нетерпеливо взглянул на часы. Без двух минут одиннадцать. «Если сейчас не подъедут – значит, бизнесмен не соврал, и тогда, тогда...» Отворилась дверь. В бар зашли двое. Среднего роста мужчина лет тридцати пяти, со светлыми глазами, правильными чертами лица, в неброской, но дорогой одежде. И здоровенный бугай с боксерским носом, увешанный массивными золотыми цепями. Перо подал подручным знак приготовиться. Светлоглазый едва заметно улыбнулся. – Привет, – обратился Белов к Резакову, безошибочно определив в нем старшего. – Нас ждете? – Да! – Присядем, побеседуем... Перо опустился за столик в углу. Гости расположились напротив. – Больно много вас, ребята, собралось, – зевнул Александр, прикрывая рот ладонью. – С чего такая суматоха? Резаков, постепенно входя в раж, принялся обличать варламовцев в беспределе. Белов безмятежно слушал, а «боксер» – как мысленно окрестил Перо Соколова – раздраженно играл желваками. – Бред сивой кобылы! – процедил он сквозь зубы, едва Резаков закончил рассказ. – Не кипятись, Витя! – мягко сказал Белов. |
