|
А он, несчастный, что даст он ей теперь, что ей предложит?" Карамазов всё это понял, понял, что преступление его заперло ему все дороги и что он лишь приговоренный к казни преступник, а не человек, которому жить! Эта мысль его раздавила и уничтожила. И вот он мгновенно останавливается на одном исступленном плане, который, при характере Карамазова, не мог не представиться ему как единственным и фатальным исходом из страшного его положения. Этот исход - самоубийство. Он бежит за своими заложенными чиновнику Перхотину пистолетами и в то же время дорогой, на бегу, выхватывает из кармана все свои деньги, из-за которых только что забрызгал руки свои отцовскою кровью. О! деньги теперь ему нужнее всего: умирает Карамазов, застреливается Карамазов, и это будут помнить! Не даром же мы поэт, не даром же мы прожигал!? нашу жизнь как свечку с обоих концов. "К ней, к ней, - и там, о! там я задаю пир на весь мир, такой, какого еще не бывало, чтобы помнили и долго рассказывали. Среди диких криков, безумных цыганских песен и плясок, мы подымем заздравный бокал и поздравим обожаемую женщину с ее новым счастьем, а затем - тут же, у ног ее, размозжим перед нею наш череп и казним нашу жизнь! Вспомнит когда-нибудь Митю Карамазова, увидит, как любил ее Митя, пожалеет Митю!" Много картинности, романического исступления, дикого Карамазовского безудержу и чувствительности, - ну и еще чего-то другого, господа присяжные, чего-то, чту кричит в душе, стучит в уме неустанно и отравляет его сердце до смерти. - это что-то - это совесть, господа присяжные, это суд ее, это страшные ее угрызения! Но пистолет всё помирит, пистолет единственный выход и нет другого, а там - я не знаю, думал ли в ту минуту Карамазов "чту будет там", и может ли Карамазов по-Гамлетовски думать о том, что там будет? Нет, господа присяжные, у тех Гамлеты, а у нас еще пока Карамазовы!" Тут Ипполит Кириллович развернул подробнейшую картину сборов Мити, сцену у Перхотина, в лавке, с ямщиками. Он привел массу слов, изречений, жестов, всё подтвержденных свидетелями, - и картина страшно повлияла на убеждение слушателей. Главное повлияла совокупность фактов. Виновность этого исступленно-мятущегося и уже не берегущего себя человека выставилась неотразимо. Нечего уже ему было беречь себя, - говорил Ипполит Кириллович, - два-три раза он чуть-чуть было не сознался вполне, почти намекал и только разве не договаривал (здесь следовали показания свидетелей). Даже ямщику в дороге крикнул: "Знаешь ли, что ты убийцу везешь!" Но договорить всё-таки ему нельзя было: надо было попасть сперва в село Мокрое и уже там закончить поэму. Но что же однако ожидает несчастного? Дело в том, что почти с первых же минут в Мокром он видит и наконец постигает совершенно, что "бесспорный" соперник его вовсе может быть уж не так бесспорен и что поздравлений с новым счастьем и заздравного бокала от него не хотят и не принимают. Но вы уже знаете факты, господа присяжные, по судебному следствию. Торжество Карамазова над соперником оказалось неоспоримым и тут - о, тут начался совсем уже новый фазис в его душе, и даже самый страшный фазис изо всех, какие пережила и еще переживет когда-либо эта душа! Положительно можно признать, господа присяжные, - воскликнул Ипполит Кириллович, - что поруганная природа и преступное сердце - сами за себя мстители полнее всякого земного, правосудия! Мало того: правосудие и земная казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти моменты как спасение ее от отчаяния, ибо я и представить себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего "прежнего" и "бесспорного", что его, его, "Митю", зовет с собою в обновленную жизнь, обещает ему счастье и это когда же? Когда уже всё для него покончено и когда уже ничего невозможно! Кстати сделаю вскользь одну весьма важную для нас заметку для пояснения настоящей сущности тогдашнего положения подсудимого: эта женщина, эта любовь его до самой этой последней минуты, до самого даже мига ареста, пребывала для него существом недоступным, страстно желаемым, но недостижимым. |
