|
- А простить не хочешь! - прокричал Митя Грушеньке, с безумным упреком. - Будь покойна, спасу его тебе! - быстро прошептала Катя и выбежала из комнаты. - И ты могла не простить ей, после того как она сама же сказала тебе: "прости"? - горько воскликнул опять Митя. - Митя, не смей ее упрекать, права не имеешь! - горячо крикнул на брата Алеша. - Уста ее говорили гордые, а не сердце, - с каким-то омерзением произнесла Грушенька. - Избавит тебя - всё прощу... Она замолкла, как бы что задавив в душе. Она еще не могла опомниться. Вошла она, как оказалось потом, совсем нечаянно, вовсе ничего не подозревая и не ожидая встретить, что встретила. - Алеша, беги за ней! - стремительно обратился к брату Митя, - скажи ей... не знаю что... не дай ей так уйти! - Приду к тебе перед вечером! - крикнул Алеша и побежал за Катей. Он нагнал ее уже вне больничной ограды. Она шла скоро, спешила, но как только нагнал ее Алеша, быстро проговорила ему: - Нет, перед этой не могу казнить себя! Я сказала ей: "прости меня", потому что хотела казнить себя до конца. Она не простила... Люблю ее за это! - искаженным голосом прибавила Катя, и глаза ее сверкнули дикою злобой. - Брат совсем не ожидал, - пробормотал было Алеша, - он был уверен, что она не придет... - Без сомнения. Оставим это, - отрезала она. - Слушайте: я с вами туда на похороны идти теперь не могу. Я послала им на гробик цветов. Деньги еще есть у них кажется. Если надо будет, скажите, что в будущем я никогда их не оставлю... Ну теперь оставьте меня, оставьте пожалуста. Вы уж туда опоздали, к поздней обедне звонят... Оставьте меня пожалуста! III. ПОХОРОНЫ ИЛЮШЕЧКИ. РЕЧЬ У КАМНЯ. Действительно он опоздал. Его ждали и даже уже решились без него нести хорошенький, разубранный цветами гробик в церковь. Это был гроб Илюшечки, бедного мальчика. Он скончался два дня спустя после приговора Мити. Алеша еще у ворот дома был встречен криками мальчиков, товарищей Илюшиных, Они все с нетерпением ждали его и обрадовались, что он наконец пришел. Всех их собралось человек двенадцать, все пришли со своими ранчиками и сумочками через плечо. "Папа плакать будет, будьте с папой", - завещал им Илюша умирая, и мальчики это запомнили. Во главе их был Коля Красоткин. - Как я рад, что вы пришли, Карамазов! - воскликнул он, протягивая Алеше руку. - Здесь ужасно. Право тяжело смотреть. Снегирев не пьян, мы знаем наверно, что он ничего сегодня не пил, а как будто пьян... Я тверд всегда, но это ужасно. Карамазов, если не задержу вас, один бы только еще вопрос, прежде чем вы войдете? - Что такое, Коля? - приостановился Алеша. - Невинен ваш брат или виновен? Он отца убил или лакей? Как скажете, так и будет. Я четыре ночи не спал от этой идеи. - Убил лакей, а брат невинен, - ответил Алеша. - И я то же говорю! - прокричал вдруг мальчик Смуров. - Итак, он погибнет невинною жертвой за правду! - воскликнул Коля. - Хоть он и погиб, но он счастлив! Я готов ему завидовать! - Что вы это, как это можно, и зачем? - воскликнул удивленный Алеша. - О, если б и я мог хоть когда-нибудь принести себя в жертву за правду, - с энтузиазмом проговорил Коля. - Но не в таком же деле, не с таким же позором, не с таким же ужасом! - сказал Алеша. - Конечно... я желал бы умереть за всё человечество, а что до позора, то всё равно: да погибнут наши имена. |
