– Остин… Моя сумочка здесь?

Услышав невзначай заданный вопрос, Остин нахмурился, но оглядел комнату в поисках сумочки. Поднявшись, он взял ее с туалетного столика и принес к кровати.

– Открой ее, – велела я. Остин послушался, и я продолжила: – Залезь в карман, застегнутый на молнию. – Остин вновь сделал, как я просила, и заинтересованно приподнял брови. Я поняла, что он нащупал фотографию.

Остин сел на край кровати и вытащил старый снимок. По его лицу я видела, что в конце концов он понял, кто на фотографии. Остин взглянул мне в глаза.

– Это ты?

Пытаясь справиться с дрожащими губами, я кивнула.

– Здесь мне шестнадцать. Меня сфотографировали в лагере группы поддержки за месяц до того, как я заболела. Прежде, чем анорексия вошла в мою жизнь и принялась разрывать на части. – Я глубоко вздохнула. – Такой я была до яркого макияжа. Перед тем, как спряталась от мира.

Остин провел пальцем по старой смятой фотографии.

– А ты от природы блондинка.

– Да. Я вполне вписывалась в твой стереотип чирлидерши. Светловолосая, загорелая, энергичная. С идеальным макияжем, отличница. Полный набор.

Остин наклонился вперед и провел рукой по моим волосам.

– Ты была милой блондинкой, эльфенок, но я предпочитаю черный цвет. Ты же знаешь, мне нравится менять внешность.

Сердце бешено забилось в груди, пульс ускорился, и я спросила:

– Наверное, ты думаешь, что эта девушка красивее той, что ты видишь сейчас?

Остин взял фотографию и положил ее обратно в сумочку, тем самым закрыв тему прошлого. Взяв меня за руку, он проговорил:

– А вот тут ты ошибаешься. Для меня ты всегда прекрасна, эльфенок. И ничто никогда этого не изменит. Низкая, высокая, толстая, худая, блондинка, брюнетка… Пока ты остаешься собой, на поверхность проступает настоящая суть.

От его слов счастье разлилось в груди, ведь он говорил совершенно серьезно. Я не смогла сдержать рыданий.

По лицу Остина тоже текли слезы, и, прижавшись лбом к моему лбу, он произнес:

– Эльфенок, тебе нужно начать есть… пожалуйста. Ты попытаешься ради меня? Умоляю…

– Я… я попытаюсь…

– Я лишь об этом и прошу.

Остин склонился и коснулся моих губ нежнейшим из поцелуев…

Голос внутри замолчал.

Глава 28

Лекси

– Почему ты не сказала нам, Лекс? – спросила Касс; обычно воинственная, теперь она походила на робкую маленькую девочку.

– Я так долго с этим боролась, что, когда поступила в университет, захотелось завести друзей, которые не знали бы о моем прошлом.

– Мы понимаем, милая, – проговорила Молли и поцеловала меня в тыльную сторону ладони. – Но почему ты не рассказала нам о Дейзи? О скорби по лучшей подруге, которую потеряла?

Пожав плечами, я опустила глаза и сказала:

– Мы с Дейзи познакомились в больнице. Нам обеим исполнилось шестнадцать. Она стала мне почти сестрой. Черт, да в течение многих лет она была для меня всем миром. Она понимала, каково жить с этой болезнью. Мы могли подталкивать друг друга наверх или тянуть вниз. Поддерживать желание не есть, даже поощрять к голодовке. Когда она умерла, я просто не знала, как в одиночку справиться с болезнью… И мне не хотелось нагружать вас своими муками. Наверное, я думала, что смогу отвлечься, вновь участвуя в группе поддержки. И это мне поможет… Но я ошиблась.

– Ты же знаешь, что мы всегда будем рядом, правда? – проговорила Касс, борясь с подступившим к горлу комом.

Откашлявшись, я согласно кивнула.