– Остин, – хрипло проговорил я в знак приветствия и отвернулся; я нервничал больше, чем когда либо за всю свою гребаную жизнь. И ждал… просто ожидал, когда он меня оттолкнет.

Остин, схватившись за дверь, лишь пристально смотрел на меня. Наконец, я переступил с ноги на ногу и кивнул. Я осознал смысл его молчания: мне здесь не рады.

– Понимаю, – резко ответил я.

И отвернулся, намереваясь уйти. Но тут он шагнул вперед и прошептал:

– Аксель?

Голос Остина звучал напряженно, в нем ощущалась целая гамма эмоций. Я замер и неохотно оглянулся через плечо.

– Малыш, – ответил я, наблюдая, как изумление на его теперь возмужавшем лице сменилось самой широкой улыбкой, что я когда либо видел. Остин выскочил за дверь и обнял меня за шею.

Никогда еще меня не сжимали так крепко.

Дрожащей рукой Остин обхватил мой затылок, притиснув меня к себе.

– Черт… Я не могу… поверить, что это ты… – Голос его звучал резко, и я, ощутив, как к горлу подступил ком, не смог произнести ни слова.

Я ждал, что Остин отстранится, но, похлопав его по спине, почувствовал, как тот дрожит. И понял, почему он все еще цеплялся за меня. Малыш плакал.

И это, черт возьми, меня доконало.

– Fratello , посмотри на меня, – проговорил я, сдерживая слезы.

И мой младший братишка послушался. Впрочем, как и всегда.

Остин, держа меня за плечи, опустил голову и взглянул мне в лицо. Я видел, что из глаз его капали слезы. Я схватил брата за затылок и, притянув обратно к груди, прошептал:

– Я чертовски скучал по тебе, малыш.

– Lo giuri?  – дрожащим голосом спросил Остин, уткнувшись мне в рубашку.

Я лишь усмехнулся.

– Lo giuro .

Отодвинувшись, Остин оглядел меня и недоверчиво покачал головой.

– Как… Акс, черт возьми, как ты выбрался? И как здесь оказался?

– Хорошее поведение, Ост.

Гордость, вспыхнувшая на его небритом лице, почти сломила меня. Я не понимал, почему он всегда так верил в мою жалкую задницу.

Я этого не заслуживал. Как и его самого в качестве брата… Совершенно.

Остин обнял меня за плечи и проговорил:

– Я всегда знал, что ты справишься. Сумеешь не высовываться и двигаться вперед. – Остин взлохматил мне длинные волосы и потянул меня в дом. – Что за хрень с этими космами и бородой? Ты всегда ходил лишь с короткой стрижкой.

– Не знаю. Просто не потрудился их обрезать.

Остин вдруг замер. Я почувствовал его пристальный взгляд. И посмотрел на него, удивленно подняв брови.

– Что?

– Я просто с трудом узнаю тебя, вот и все. Словно ты другой человек. И… – Взгляд его карих глаз впился мне в левую щеку. Я поднял руку и коснулся места, где прежде находилась стидда, черная татуировка в форме звезды, сообщавшая всем, что жизнь моя посвящена Холмчим. – Ты закрыл ее…

Я отвел взгляд.

– Да… – только сказал я и больше не стал ничего пояснять.

– Почему? – настаивал он.

– Просто так, малыш.

– Распятием? – поинтересовался он, но я лишь пожал плечами. Остин все еще не сводил с меня взгляда, однако я не собирался продолжать эту тему.

– Ты же убрал свою, – заносчиво проговорил я.

– Я больше не живу той жизнью, Акс. Пришло время покончить с прошлым дерьмом.

Я понимающе кивнул, и Остин, будто уловив намек, повел меня внутрь.

Когда мы вошли в дом, я почувствовал, что Остин не сводил с меня взгляда, словно боялся, что я могу исчезнуть, стоит ему отвернуться. Он по прежнему держал меня за плечи.