Да, у обоих Стругацких выросли и продолжают расти замечательные дети, внуки, а теперь уже и правнуки. У них было хорошее детство, и сложились благополучные судьбы. Но воспитывали их не по Высокой теории, а вполне традиционно, и, конечно, с переменным успехом, не без ошибок. Потому что ни Аркадий, ни Борис особым педагогическим талантом никогда похвастаться не могли.

И ещё совсем чуть-чуть об отношении к детям. Однажды один из любимых учеников БНа — замечательный петербургский писатель Андрей Измайлов, — завёл с учителем беседу о давней повести АБС «Далёкая Радуга» и задал очень прямой вопрос. Мол, те герои и те авторы — АБС образца 1962 года, — в момент катастрофы сделали выбор в пользу детей, а не учёных. А лично БН, сегодняшний, без идеологического давления и с поправкой на опыт последних сорока лет, считает ли по-прежнему, что абстрактные дети, из которых ещё неизвестно что вырастет (то ли полковник Буданов, то ли террорист Радуев), представляют для общества большую ценность, чем истинный цвет нации — Сахаров, Высоцкий, Тарковский?.. Дискуссию эту крайне любопытно прочесть целиком, но в контексте данной главы для нас важно, что в итоге БН, исчерпав последние общепринятые аргументы, признаётся устало, что для него-то самого, конечно, взрослые друзья и соратники дороже абстрактных детишек.

«Ах, как это идеологически неверно! Ах, как непедагогично!» — воскликнет кто-то. Но давайте лучше прислушаемся к мнению Эдуарда Успенского — нашего самого знаменитого детского писателя:

«Стругацкие не писали детских книг, но ни одна их повесть не научит ребёнка ничему плохому, а все их любимые герои — это прекрасные примеры для подражания».

Да, Стругацкие практически ничего не написали специально для детей, и «Детгиз» издавал их по чисто жанровому признаку. Но на книгах АБС воспиталось уже не одно поколение детей — результат безусловный и положительный. Наверно, это и есть главное.

Глава третья

КРУТОЙ ПОВОРОТ

«Видно, тот, кому надлежало ведать моей судьбой, был тогда ещё полон энтузиазма по моему поводу, и ему хотелось посмотреть, что из меня может получиться. И получилось, что всю свою молодость я провёл в армии…»

Поздней весной 1943 года в Актюбинске установилась отличная погода, деньки стояли тёплые, солнечные, тихие, словно и нет никакой войны где-то там за тысячу вёрст. И непонятно было вчерашним мальчишкам, курсантам 2-го Бердичевского, для чего обучают их всякой чепухе — вроде способа превратить сапёрную лопату в миномёт. А это не шутка. Действительно, какой-то народный умелец в чине старшего офицера предложил совместить трубу миномёта с черенком лопаты. Другой народный умелец в штатском сделал чертежи, устройство запустили в серию, и несчастных солдатиков обучали копать тяжеленной лопатой и стрелять из наскоро воткнутого в сухую землю под весьма случайным углом миномёта. Мины из него вылетали, конечно, но попадали, как говорится, не куда надо, а куда ветер подует…

И вдруг…

Перед самым выпуском в конце мая является в училище высокая комиссия из Москвы во главе аж с генералом и всем курсантам велят написать диктант. Ну, тут, конечно, выясняется, что некоторые даже буквы помнят не все, потому как грамоте учить их начали пару месяцев назад. Однако десятка полтора смельчаков отчаянно бросаются в бой с русским языком. Аркадий Стругацкий — среди них. Сданная им работа произвела неизгладимое впечатление на высокую комиссию. Три страницы текста написаны были без единой грамматической ошибки.

— Хочешь учиться в институте на переводчика? — спросил генерал.