— Что ты имел в виду, говоря о Хироне? Что ты хотел сказать?

Петрока уже не было рядом. Приад пребывал в смятении. Его мучил сон, который начинался так приятно, а теперь вышел из-под контроля. Он попятился назад. Вокруг бушевала вьюга, словно желая сбить его с ног. Стало ясно, почему Петрок одел его в доспехи.

Среди белых косм метели шмыгали темные сполохи — нечто текучее и черное, с острыми краями, это странное нечто кружило вокруг, подбираясь к Приаду.

Обернувшись в надежде увидеть хоть проблеск дневного света, который вывел бы его обратно на поле, Приад ничего не смог разглядеть. Перед ним простирался бескрайний пустынный ледник в объятиях ночи. За спиной у него послышались звуки рассекающих воздух клинков. Сквозь вой бури прорезались яростные вопли. Мимо пролетели осколки льда, забрызганные человеческой кровью. Кто-то захохотал.

Рядом с Приадом появился черный пес и посмотрел ему в глаза, его лоснящаяся шерсть была покрыта инеем.

— Веди меня! — крикнул ему Приад.

Пес побежал, а следом за ним, сопротивляясь силе ветра, зашагал по голубому льду Приад.

Вот и холодный дневной свет. Он вышел на край поля. Солнце спряталось, осталось серое небо и шелест пепельно-белёсых колосьев. Тени под деревьями сгустились и стали черными, словно чернила. Пес бежал вперед. Рядом с ним в воздухе трепетали несколько снежинок.

Приад пошел по полю, меж кивающих колосьев. Подул сильный ветер, и шелест нивы, похожий на шипение, стал громче. Горы затянуло низкими тучами и занавесило дождем. Большие участки поля были сжаты, стебли срезаны и мертвые колосья были свалены в кучи средь жнивья.

— Я хочу сейчас проснуться, — вслух сказал Приад.

Черный пес обернулся, жалобно заскулил и помчался прочь, не обращая внимания на оклик Приада.

— Хочу сейчас проснуться, — повторил сержант, оглядываясь по сторонам.

Он замерзал. Темные тени из-под деревьев выбрались на открытое пространство, превратившись в высокие заостренные силуэты, которые неуклонно приближались к нему, скашивая колосья взмахами острых лезвий.

Он начал натыкаться на стебли. Те колосья, мимо которых он шагал, звенели и лязгали по его набедренной броне. Взглянув вниз, он обнаружил, что это уже вовсе не колосья. Каждый стебель превратился в изогнутое лезвие в форме змеи. И каждый шипел.

— Хочу немедленно проснуться! — вскричал Приад. — Во имя Трона, пусть я проснусь! Пусть проснусь!

Фигуры наступали, черные, блестящие и тощие как скелеты, их лезвия срезали за раз множество стеблей-змей, которые падали наземь, шипели и истекали кровью.

— Пусть я проснусь! — завопил Приад. Он чувствовал, как ему на плечи навалилась ледяная тяжесть смерти. И он не смел оглядеться по сторонам. Только слушал размеренный свист лезвий, все ближе и ближе.

— Я желаю проснуться! — потребовал он.

И проснулся.

XIX

«Змеебык» вышел на орбиту Баал Солока и встал на высокий якорь. Внизу лежал безмолвный мир. На сигналы боевого корабля фратрии никто не отвечал.

Приад не стал рассказывать о своем сне, хотя память о нем была свежа на протяжении нескольких дней. Петрок так и не вышел из комы. Брат-сержант часами просиживал возле его койки, пытаясь разглядеть в его неподвижном лице хотя бы намек на то, что привидевшийся ему сон был не просто сном.

Наконец, когда Дамоклы облачились в боевые доспехи и приготовились к высадке, Приад отозвал Хирона для разговора и поведал ему обо всем, что видел во сне.

— Ты должен рассказать об этом Аутолоку, — решил Хирон.

Приад покачал головой:

— Нашему ветерану и так придется несладко, принимая во внимание прочие мои планы.