Екатерина Вильмонт. Бред сивого кобеля
– Туся, – рассеянно ответила мать. – Какая Туся? Кто она? – Бывшая балерина. Что, хороший рисунок? – Чудо! – Рисунок или модель? – Не знаю. Глаз не оторвать. – Она на пять лет старше тебя. – При чем тут возраст? Я же не собираюсь… – А по-моему, как раз собираешься, – засмеялась Нина Михайловна. – Дашь мне ее телефон? – Лешик, с ней не надо играть. Она травмирована… – В каком смысле? – И в буквальном, и в переносном. Она прелесть, но не для тебя. Да и ты не для нее. – Мать, мы, кажется, условились: ты в мою личную жизнь не лезешь. Как и я в твою. – А я не лезу. Просто не считаю ее пока частью твоей личной жизни. К тому же ты ревнивый, а она безумно нравится мужикам. – Хочешь сказать, что в ее лице я приобрету лишнюю головную боль? – Для популярного журналиста ты выражаешься чересчур неуклюже. – Ладно, мать, ты скажи – дашь мне ее телефон? – Не хотелось бы, но ты ведь все равно узнаешь, если захочешь. – За что я тебя люблю, мать, так это за ум, – и он чмокнул ее в щеку. – А адрес ты знаешь? – Вот чего не знаю, того не знаю.
Он в задумчивости сел на ступеньку, не очень понимая зачем. Ждать ее? Делать мне, что ли, нечего? Я полный кретин. Увидел портрет – и помчался. Мне завтра статью сдавать… А может, ее вообще нет в Москве? – Послушайте, зачем вы терзаете розы? – раздался вдруг низкий женский голос. – Вы кого-то ждете? Он поднял глаза и обомлел. Это была она. Каштановые с рыжинкой волосы, зеленовато-карие, чуть раскосые глаза, словно бы припухшие губы. Такое очарование во всем облике… Мать – гений, мелькнуло у него в голове. – Вы, наверное, к Ляле? – Нет, я к вам… – А зачем розы общипали? – Ой, я задумался, простите! – Он вскочил. Она, стоя на несколько ступенек ниже, смотрела на него снизу вверх, и в глазах была такая беззащитность, что у него внутри все перевернулось. – А вы кто? Мы разве знакомы? У меня вообще-то хорошая зрительная память… – Нет, мы не знакомы, вот я и пришел исправить эту досадную ошибку. Меня зовут Алексей, Алексей Майоров. Я сын Нины Михайловны Воронко. – Да? – радостно улыбнулась она. Я пропал, подумал он. – Тогда пойдемте, я вас чаем напою. – А можно кофе? – Кофе у меня нет, – вдруг страшно смутилась она. – Можно и чай… – Понимаете, я не люблю кофе, а покупать для гостей… У меня и гостей-то почти не бывает… – Теперь будут. Я буду ходить к вам в гости. – Зачем? – Хочется. Она засмеялась и открыла дверь. У нее была маленькая однокомнатная квартирка, скромная, чтобы не сказать бедная, но сверкающая чистотой. – Раздевайтесь, пожалуйста, только обувь не снимайте. – Но у вас такая чистота… – Ничего, грязь с полу вытереть несложно, а мужчин в носках я терпеть не могу. – Позвольте ваше пальто… Он взял у нее пальто, повесил на вешалку, потом снял куртку. – Розы безнадежно испорчены? – смущенно спросил он. |
