Шериф молча кивнул, крехтя встал с табуретки и вышел за дверь.

– Дядя, а откуда ты его знаешь? – совершенно не в тему спросил Паша. Уж больно злое любопытство его грызло.

– Мы с ним когда-то в одной конторе служили, – печально ответил Андрей. – Еще до Тьмы.

– Мы с ним когда-то в одной конторе служили, – печально ответил Андрей. – Еще до Тьмы.

Он застыл, словно погрузившись в воспоминания, но через несколько секунд очнулся и скомандовал:

– Быстро сгребай манатки, а я пока прикину, где нам с тобой пересечься удобней.

С этими словами Андрей достал из своей сумки крупномасштабную карту и начал, грызя ноготь, прикидывать маршруты. К тому времени, как Скорострел собрал все вещи и упаковал рюкзак, Мозголом принял решение.

– Тикать тебе надо в сторону Москвы! По остальным направлениям наверняка искать будут. Здесь вокруг сплошняком зоны ответственности наших недоброжелателей. В одиночку и пешком – не пройти. А дать тебе грузовик я, сам понимаешь, не могу. Значит, пойдешь вот сюда! – Мозголом показал на карте точку. – Здесь мы тебя и подберем.

Приглядевшись к назначенному для рандеву месту, Пашка вздрогнул. Точка была на самой границе Пятого кольца. Всего лишь в семидесяти километрах от Москвы.

– Дядя, но там же… – робко начал Пашка, но Андрей тут же прервал его:

– Знаю, Павел, знаю… Но это единственное место, где есть неплохое укрытие. Помнишь как туда забраться?

Паша обреченно кивнул. До того, как забраться в это укрытие, предстояло пройти через зараженные земли, вокруг которых шаталось множество шаек диких бредунов.

Глава 3

В самом быстром темпе, который только позволяли его силы и местность, Паша преодолел двадцать километров. «Бегство» из Мухосранска прошло образцово: он рванул в ближайший переулок, как только его вывели из кабака. Люди шерифа стреляли вдогонку, причем для достоверности палили не в воздух, а в сторону беглеца. Пули так и свистели над головой Скорострела. Но бог миловал – парень благополучно покинул городок.

С собой у него был верный АКМ с тремя полными магазинами, нож, Стечкин в кобуре (своей, родной, не танцоровской), фляга с водой, смена белья, фонарик, складная лопатка, карманный дозимерт (из тех, что в дотемные времена называли «кухонными») и, самое главное богатство – четыре сотни патронов семь-шестьдесят два. И своих, накопленных за полгода службы на «Ухарей» и вчерашних, подаренных доброхотами. Из еды присутствовало всего несколько сухарей.

Идти пришлось по дорогам, хотя он и хотел избежать внимания. Здешние тропы он не знал, а любая незнакомая тропинка легко могла завести на зараженную пустошь. Но за всё время пути его всего раз обогнал торговый конвой, который Паша переждал в развалинах какого-то одиночного строения. Погони не было. Дядя рассчитал правильно – если его и будут искать, то не в этом направлении.

Ближе к полудню он прошел через живую, хотя и крохотную, всего в десяток дворов, деревушку. И как Паша не старался остаться незамеченным – несколько крестьян его увидели. Привлекать внимание в его положении было вовсе ни к чему, и сразу за деревней Скорострел свернул на первую же попавшуюся тропу, отходящую от наезженного тракта. Тропа была старой, натоптанной и вела через плоскую равнину со скудной растительностью, состоявшей из чахлых колючих кустов мутировавшей сирени.

По этой равнине Паша прошел еще километров пять, пока тропинка не вывела его к глубокому оврагу, по дну которого протекал довольно бурный ручеек.