Но он не сказал «нет», а признался:

— Я вернулся из Японии рано утром, и письмо уже ждало меня. — После его заявления в глазах Сабины снова засверкали молнии. Ее гнев только усилился, когда Йорк быстро добавил: — А также и сообщение моей секретарши, что ты хотела узнать телефон моей бабушки.

— Тебе известно, почему я хотела его узнать! — Сабина не собиралась защищаться, но неожиданно для себя сердито продолжила: — А что я должна была делать — оставить ее в ожидании?

— Нет, только не ты, Сабина. Ты слишком чувствительна.

Сабина уставилась на него. Она не ослышалась? Ее сердце громко застучало. Слова Йорка прозвучали так, будто это ему нравится.

— Ну… — начала она, и внезапно ее словно ударило: она вспомнила, как все происходило. — Но ты ничего тогда не сказал! — возмущенно выкрикнула она. — Ты был злой как черт, когда увидел меня у своей бабушки.

— Грехи мои смертные… — проговорил Йорк, видимо решивший соглашаться со всеми обвинениями, которые она ему бросала. Сабина снова начала поддаваться его обаянию. — Прежде чем ехать в Малбери-Хаус, я пытался дозвониться тебе, а потом приехал сюда в надежде тебя увидеть.

— Ты… ты и вправду приезжал? — спросила Сабина. Ее глаза широко распахнулись. Ей вспомнилась та суббота. — Я пошла прогуляться, а к твоей бабушке поехала после обеда. Мм… ты… хотел связаться со мной, чтобы узнать, зачем мне понадобился телефон твоей бабушки? — добавила она с замиранием сердца.

— Да, — утвердительно кивнул Йорк, — и чтобы сказать тебе, что написал Род, признаваясь во всем, чтобы показать приписку твоей подруги, где она просит тебя вернуть мне кольцо.

— Но… когда ты меня не нашел — когда меня не оказалось дома, — ты решил не показывать мне письмо Рода? — упрямо повторила она вопрос, не видя в поступке Йорка никакого смысла. Йорку нужно было это кольцо. А значит, ему следовало только показать ей письмо — и кольцо было бы немедленно ему возвращено.

— Когда тебя не оказалось дома, я почувствовал — такого со мной не бывало, — что не знаю, что делать дальше.

Да, мысленно согласилась Сабина, для него это действительно необычно. Она была уверена, что у Йорка каждая минута расписана заранее.

— Вместо того чтобы просто позвонить бабушке и узнать, как она себя чувствует, я поехал к ней, чтобы самому убедиться, что все в порядке.

— А! — воскликнула Сабина. — Увидев там меня, ты решил, что я могу ее взволновать чем-нибудь, и разозлился из-за этого.

— Я понятия не имел, что ты ей уже наговорила или собираешься сказать.

— Вот спасибо! — недовольно буркнула Сабина.

— Прости меня, моя дорогая, — неожиданно извинился Йорк, и его «моя дорогая» поразило Сабину гораздо больше, чем то, что великий Йорк Макиннон может извиняться. — Я был так зол, что позабыл о необыкновенной отзывчивости, которую замечал в тебе.