|
Кроме того, Алексей был абсолютно уверен, что назвавшийся Дементием человек не входил в заведение после того, как Шумилов уселся напротив двери: это значило, что он был здесь ещё до его появления. Из этого простого умозаключения Шумилов моментально вывел два вполне два логичных следствия — во — первых, за ним откуда — то скрытно подглядывают, а во — вторых, явивший вовсе никакой не Дементий. Невозможно было сказать, что именно служило причиной этой дурацкой мистификации, но в любом случае она ничего хорошего не означала.
— Слышь, красивый, я знаю как выглядит Дементий, и знаю, что ты — вовсе не он, — ответил Шумилов, — Иди к нему и скажи, что с ним желает говорить помощник присяжного поверенного Карабчевского. У меня к Дементию есть коммерческое предложение, которое я открою только ему. Если же он полный дурак и очень меня боится, то пусть продолжает прятаться… Я жду ещё десять минут, после чего ухожу. Всё понял, красивый? Краснорожий озадаченно кивнул. — Ну, дуй тогда, — отправил его Алексей. Незнакомец без лишних слов вскочил со своего места и стремглав выскочил на улицу. Вот теперь Алексей был уверен, что этот человек действительно прошёл через входную дверь. В голове Шумилова лихорадочно мельтешили разные мыслишки, а если точнее — их разрозненные обрывки. Скорее всего, Дементий имел какое — то весомое основание скрываться от неизвестного ему человека. Опасался ли он преследования полиции или тому были иные причины? Наверняка, либо Дементий, либо его дружки ещё до появления Шумилова в «Блинах у Маланьи» знали о том, что он разыскивает извозчика, возможно, они «вели» его с самой чайной у Николаевского вокзала. Для чего? Присматривались? Заманивали? Не знали на что решиться? Но по любому они первый раз видели Шумилова, так что их могло насторожить? Заподозрили в нём полицейского? Весь этот мысленный водопад в голове Шумилова не успел ещё оформиться в какое — то окончательное решение как к его столу подсел здоровенный как медведь краснолицый мужчина в драной цигейке. Весом он был далеко за центнер, а ростом, пожалуй, на голову выше Алексея. Круглое лицо его, на котором терялись маленькие глазёнки и непропорциональный мелкий нос пуговкой, было изрыто следами давних фурункулов и производило на редкость отталкивающее впечатление. Шумилову хватило одного взгляда на этого человека, чтобы понять, кто перед ним. — Дементий, ты чего тут комедию ломаешь? — раздосадованно проговорил Алексей Иванович, — Я вопросы серьёзные решаю, а ты меня заставляешь время терять. — Я вас, ваше благородие, время терять не заставляю. Вы по своему почину меня искали, уж извиняйте, коли мои планы с вашими не совпадали… хех! — Дементий ухмыльнулся, чрезвычайно довольный своим ответом, — Я вижу вы шнапсиком брезговаете. Дык, может, я выпью, вы не станене возражать? Здеся шнапсик не самый худший, бывает и хужее… — Ну, пей. Мужик налил стакан, опрокинул его в пасть, полную гнилых зубов, сразу же налил второй. — Уж извеняйте, ваше благородие, трубы горят… хех! — Дементий снова хохотнул. Впечатление он производил на редкость отталкивающее, — Дык что там за коммерЦиские вопросы у вас к Дементию? — Хочу, чтоб ты мне назвал кого и куда ты подвозил в день, который я тебе назову. За это я дам тебе денег — «красненькую» — и обещаю, что никому не расскажу о том, от кого узнал то, что ты мне скажешь. — Так вот, да? — Дементий оглянулся вокруг себя, — А что за день? — Двадцать седьмое августа… — Хех, вашбродь, ну Вы даёте! Откель я вспомню! Я не помню, что вчерась делал! — Вот такой, значит, у тебя разговор… Десятка, значит, для такого богатыря — не деньги… — Дык десятка! Што такое десятка? Кабы четвертной отвалился — я бы подумал… — Ах ты… — Шумилову потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не назвать собеседника так, как назвать следовало, — умница какой. |
