„Действительно, генеральша“, – подумал Игорь.
– Рада, что зашли, Игорь Анатольевич, – проговорила Генеральша своим звучным голосом, – да еще с такой милой спутницей.
– Моя жена, – коротко пояснил Игорь.
– Прошу садиться.
Возле стены стояла узкая кушетка, покрытая толстым плюшевым покрывалом. Игорь присел на неудобное сиденье, Ирина опустилась рядом. Генеральша тяжело опустилась в кресло, вытянула ноги на небольшую скамеечку, стоящую возле кресла. Она молчала, рассматривая Игоря и Ирину. Молчание затягивалось, но Игорю не хотелось его прерывать.
– Вы знаете, – начала она, – зачем я просила вас прийти?
– Да, – Игорь согласно кивнул.
– Я предпочла бы встретиться с вами наедине, настолько это дело деликатного свойства.
– У меня от жены нет никаких тайн, – отрезал Игорь.
Генеральша вздохнула.
– Я предпочла бы, чтобы вообще не было никакого дела. Все получилось так скверно.
– Что вы имеет в виду? – поинтересовался Игорь.
– Видите ли, молодой человек, это долгая история и если у вас есть время…
– Есть, – Игорь попытался устроиться поудобнее.
– С чего начать… – генеральша потерла виски, – возможно, с того, что у меня пропали драгоценности. Нет, не подумайте, что я выжившая из ума старуха, которая не знает, что и куда она положила. Они все время находились в шкатулке, а ключ я постоянно ношу с собой. Надеваю я их редко, если только выхожу на концерты. Последние два года у меня стали отекать ноги, поэтому и выходить куда-нибудь стараюсь пореже.
– Вы часто открываете шкатулку? – не удержался Игорь.
– В том-то и дело, что не часто. Нет у меня привычки перебирать свои украшения. Но время от времени все же заглядываю.
– Когда это было последний раз?
– Недавно. На той неделе. Профессор Лещинский, ректор консерватории и мой старый друг, пригласил меня на концерт нашего воспитанника, дипломанта Московского конкурса пианистов. Я надела серьги, кольцо и брошь. Этот гарнитур – подарок мужа на десятилетие нашей свадьбы, я надеваю не часто. Но тут решила, что подойдет именно он. На одной из сережек замочек застегивался не очень плотно. Я все боялась, как бы сережка не расстегнулась. Концерт был в пятницу, сегодня понедельник. Вот я и решила послать Глашу в мастерскую. Открыла шкатулку, а гарнитура нет. Да и других драгоценностей тоже.
– Все пропало?
– Не все. Осталось несколько вещиц, но самые дорогие исчезли.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
При этих словах губы Генеральши плотно сжались, вся она как-то напряглась. Тяжело поднялась и, опираясь на палку, подошла к окну.
– Подозреваю… – повторила она, – в том-то все и дело, – она вздохнула, что мне не хотелось бы никого подозревать.
Игорь увидел, что не смотря на осанку, величавость манер и властность, перед ним старая женщина, которая нуждается в помощи.
– Поясните свои слова, – попросил он.
Жустьена Карловна отошла от окна и снова опустилась в кресло.
– Конечно, – проговорила она, – я вам все поясню, но поверьте, мне страшно не хочется это делать.
Она снова потерла виски, собираясь с мыслями, вздохнула. Не успела она произнести и слова, как дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла Бабуся. „Как не вовремя, – чуть не застонал про себя Игорь, – и умеет же выбрать момент“. Генеральша с удивлением уставилась на бабку. |