– Рада, что зашли, Игорь Анатольевич, – проговорила Генеральша своим звучным голосом, – да еще с такой милой спутницей.

– Моя жена, – коротко пояснил Игорь.

– Прошу садиться.

Возле стены стояла узкая кушетка, покрытая толстым плюшевым покрывалом. Игорь присел на неудобное сиденье, Ирина опустилась рядом. Генеральша тяжело опустилась в кресло, вытянула ноги на небольшую скамеечку, стоящую возле кресла. Она молчала, рассматривая Игоря и Ирину. Молчание затягивалось, но Игорю не хотелось его прерывать.

– Вы знаете, – начала она, – зачем я просила вас прийти?

– Да, – Игорь согласно кивнул.

– Я предпочла бы встретиться с вами наедине, настолько это дело деликатного свойства.

– У меня от жены нет никаких тайн, – отрезал Игорь.

Генеральша вздохнула.

– Я предпочла бы, чтобы вообще не было никакого дела. Все получилось так скверно.

– Что вы имеет в виду? – поинтересовался Игорь.

– Видите ли, молодой человек, это долгая история и если у вас есть время…

– Есть, – Игорь попытался устроиться поудобнее.

– С чего начать… – генеральша потерла виски, – возможно, с того, что у меня пропали драгоценности. Нет, не подумайте, что я выжившая из ума старуха, которая не знает, что и куда она положила. Они все время находились в шкатулке, а ключ я постоянно ношу с собой. Надеваю я их редко, если только выхожу на концерты. Последние два года у меня стали отекать ноги, поэтому и выходить куда-нибудь стараюсь пореже.

– Вы часто открываете шкатулку? – не удержался Игорь.

– В том-то и дело, что не часто. Нет у меня привычки перебирать свои украшения. Но время от времени все же заглядываю.

– Когда это было последний раз?

– Недавно. На той неделе. Профессор Лещинский, ректор консерватории и мой старый друг, пригласил меня на концерт нашего воспитанника, дипломанта Московского конкурса пианистов. Я надела серьги, кольцо и брошь. Этот гарнитур – подарок мужа на десятилетие нашей свадьбы, я надеваю не часто. Но тут решила, что подойдет именно он. На одной из сережек замочек застегивался не очень плотно. Я все боялась, как бы сережка не расстегнулась. Концерт был в пятницу, сегодня понедельник. Вот я и решила послать Глашу в мастерскую. Открыла шкатулку, а гарнитура нет. Да и других драгоценностей тоже.

– Все пропало?

– Не все. Осталось несколько вещиц, но самые дорогие исчезли.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

При этих словах губы Генеральши плотно сжались, вся она как-то напряглась. Тяжело поднялась и, опираясь на палку, подошла к окну.

– Подозреваю… – повторила она, – в том-то все и дело, – она вздохнула, что мне не хотелось бы никого подозревать.

Игорь увидел, что не смотря на осанку, величавость манер и властность, перед ним старая женщина, которая нуждается в помощи.

– Поясните свои слова, – попросил он.

Жустьена Карловна отошла от окна и снова опустилась в кресло.

– Конечно, – проговорила она, – я вам все поясню, но поверьте, мне страшно не хочется это делать.

Она снова потерла виски, собираясь с мыслями, вздохнула. Не успела она произнести и слова, как дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла Бабуся. „Как не вовремя, – чуть не застонал про себя Игорь, – и умеет же выбрать момент“. Генеральша с удивлением уставилась на бабку.