|
И все прекрасно складывалось, пока он не сделал предложение. И не просто сделал предложение — надел ей на палец кольцо, пока она сидела, застыв в шоке, а потом поцеловал в недоверчиво приоткрытые губы. Меньше всего в жизни она была готова к этому, а в последние месяцы ее терзали очевидные сомнения. Но как объяснить Расселу — или любому другому человеку, — что именно не так? Со дня их первой встречи между ними ничего не изменилось, Рассел был все таким же милым, добрым и понимающим. Проблема заключалась в том, что Ли все еще надеялась влюбиться в него по уши, а все остальные — подруги, родители и, что хуже всего, Рассел — полагали, будто она уже влюблена. Так неужели странно, что она просто не хочет спешить?
Настал его черед вздохнуть. — Я понимаю. Просто мне хотелось бы… не знаю… чтобы в твоем голосе прозвучало немного волнения. Ты хоть говоришь об этом с подругами? — Конечно, — солгала Ли. Эмми и Адриана без конца спрашивали о планах, связанных с предстоящей свадьбой, им ужасно хотелось устроить девичник, — но Ли ловила себя на том, что всегда меняет тему. Почему они не понимают, что все идет слишком быстро? От одной этой мысли Ли почувствовала себя виноватой, поэтому смягчила голос: — Милый, я волнуюсь обо всем. Мы поженимся когда это свершится, поедем в какое-нибудь экзотическое и очень, очень далекое место, на Мальдивы например, и будем просто отдыхать и радоваться друг, хорошо? Я обещаю. — А ты захватишь купальник, который мне нравится? Тот, с металлическими колечками на бедрах и в середине верхней части? — Обязательно. — И не возьмешь с собой ноутбук или рукопись чтобы почитать в самолете? — Ни единой, — уверенно ответила Ли, хотя и не считала это правильным. — Это будет идеально. — Договорились, — сказал Рассел таким тоном, словно вопрос был полностью решен. — Я позвоню тебе попозже, чтобы пожелать спокойной ночи, хорошо? — Ты точно возвращаешься завтра? Нам нужен хотя бы один вечер наедине перед Большой Встречей Родителей на День благодарения. — Конечно, нужен, милый. Я точно буду дома завтра вечером, — заставила себя произнести Ли. Она не особенно боялась Дня благодарения в Коннектикуте, хотя, наверное, следовало бы, учитывая, что на праздник прилетает все семейство Рассела, но отчаянное желание положить трубку затмевало в настоящее время все остальное. Рассел звучно поцеловал микрофон — маленький секрет, касавшийся только их двоих: они всегда так делали, когда находились в разлуке. Ли ответила таким же поцелуем, чувствуя себя глупой и немного раздраженной, а потом — виноватой. Они отключились, и Ли испытала облегчение, затем изнеможение, она была слишком уставшей, чтобы снова открыть книжку. Проснулась она от неприятного ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Ли посмотрела в окно и в свете фонаря над входной дверью увидела редкие снежинки. В комнате стояла непроглядная тьма, но Ли чувствовала чье-то присутствие. — Джесс? — Да. Простите. Я вас напугал? Привыкнув к темноте, она увидела, что Джесс сидит в конце комнаты в кресле-качалке красного дерева. Руки скрещены на груди, голова покоится на спинке кресла. Откуда-то доносился запах свежего чеснока и только что испеченного хлеба. — Что вы здесь делаете? — Восхищался вашим сном. — Моим сном? — Я пришел, чтобы разбудить вас к ужину, но у вас был такой умиротворенный вид. Сам я практически не сплю, очень мало, поэтому всегда приятно понаблюдать за другими. Странновато, вероятно, но надеюсь, вы не против. — В этом есть некая ирония, поскольку я нигде не сплю. Что-то здесь есть такое, что действует лучше вамбьена, — сказала Ли. |
