Адриана постаралась отключиться от звука его голоса, а когда это не удалось, переставила его слова, чтобы те звучали по-нормальней. Класс двигался словно в хореографическом танце — собрание мускулистых конечностей и крепких торсов; казалось, будто движения даются безо всяких усилий. Адриана обожала йогу и вожделела Яни, но едва терпела всю эту чушь насчет прикосновений и ощущений. Поправка: прикосновения и ощущения — это отлично, если ее касается Яни. Все рассуждения про энергию, карму и дух делали его чуть менее привлекательна, а это по-настоящему жаль — но она всегда может закрыв на них глаза. Адриана заняла горизонтальное положена даже трицепсы свело от усилия, и нашла взглядом Яни, тот стоял над вытянутыми ногами Ли и давил ей мели лопатками, прижимая к полу. Ли встретилась с Адрианой взглядом и закатила глаза.

Как обычно, группа состояла исключительно из женщин. Войдя, Адриана опытным взглядом окинула комнату и, убедившись, что она самая подтянутая и привлекательная из присутствующих, разложила свой коврик и заняла место для Ли. Ее охватила гордость, ведь в этом помещении, полном красивых женщин — от двадцати до тридцати с небольшим, идеальный вес, все до невозможности ухоженные, несмотря на раннее воскресное утро и физические занятия, — она — самая красивая. Осознание этого не удивляло и не радовало ее, как в ранней молодости; скорее добавляло немного уверенности, чтобы без помех прожить очередной день. То, что Яни с ней не спит, указывает скорее всего на проблему в нем, а не в ней, и за завтраком после йоги подруги должны подтвердить эту ее теорию.

— Я ничего не понимаю. — Адриана отправила в рот ложку гранолы. — По-вашему, с ним не все в порядке?

Ли допила кофе и улыбкой попросила у официантки еще. Закусочная на углу Десятой улицы и Юниверсити-стрит была не лучшим в округе местом для бранча — обслуживающий персонал всегда грубил, яйца иногда оказывались холодными, а кофе охватывал все спектры — от водянистого до горького, — но она находилась близко от зала, и девушки могли быть уверены, что никогда не встретятся ни с кем из знакомых. В центре Манхэттена немного мест, где можно поесть в спортивном костюме и с пропотевшими, стянутыми в хвост волосами, не вызвав удивленно поднятых бровей, поэтому подруги продолжали сюда ходить.

— Не знаю. Ты же не считаешь его геем? Конечно, нет, — отрезала Адриана.

— И не допускаешь возможности, что просто ему не…

Адриана мило, как умела только она, фыркнула:

— Я тебя умоляю.

— Ну, тогда что-нибудь из привычного перечня. Проблемы с эрекцией, вспышка герпеса, пугающе маленький член. Что еще может быть?

Адриана обдумала перечисленное и сочла неправдоподобным. Яни казался спокойным, восприимчивым и уверенным в себе, как это бывает у сильных, молчаливых людей. Адриана еще не встречала мужчину, который бы на нее не отреагировал. И нельзя сказать, чтобы она не делала попыток привлечь его внимание — ей уже много лет не требовалось прилагать к этому усилий, а нерешительность того парня была вызвана его приближавшейся свадьбой, — но иногда казалось, будто Яни ее даже не видит. Чем больше она встряхивала волосами или выпячивала свои совершенные груди, тем меньше он ее замечал.

— Что еще? Разве непонятно? Он писается ночью и страшно боится, что об этом узнают.

Эмми возникла словно из воздуха, и на мгновение Адриана почувствовала раздражение, что от нее отвлекли внимание.

— Вот это да! Мы не знали, сумеешь ли ты прийти. Ну, давай сюда свои вещи, — сказала Ли, протягивая руки.