— В Миссури, Мэт. Сент-Луис, штат Миссури.

Внезапно Мэт оцепенел, и Брионн, заглянув в его округлившиеся от страха глаза, тут же понял свою ошибку.

— Эй, Мэт. Не бойся, все в порядке. Это совершенно исключено, что мы когда-нибудь встретим Аллардов. А даже если и встретим, то не надо бояться. Ведь я буду с тобой.

Он подумал сейчас о том, что нельзя мальчика оставлять одного, беззащитного, наедине с кошмарами и со всеми теми страхами, которые может породить его воображение в этом незнакомом месте. Он возьмет Мэта с собой на встречу с Грантом. Это может оказаться даже полезно, так как генерал любил детей.

Они уже двинулись в сторону лестницы, как вдруг Джеймс услышал, как кто-то сказал.

— Вот майор Брионн, друг президента Гранта.

Человек, сидевший на стуле возле лестницы, при этих словах резко поднял голову, и тяжелый взгляд его голубых глаз встретился со взглядом Брионна. Тут же этот человек отвел свой взгляд в сторону, как будто боялся, что его узнают. Брионн остановился, а тот быстро поднялся, свернул на ходу газету и прошел через вестибюль к выходу.

Брионн остановился в нерешительности. Старый боевой товарищ? Нет… Он посмотрел опять и увидел, что неизвестный остановился в дверях и смотрит на него. На сей раз, когда глаза их встретились, тот быстро вышел и закрыл за собой дверь.

Конечно, люди любопытны. И Джеймс к этому привык, но в глазах незнакомца была такая жгучая ненависть, смешанная, казалось, со страхом, что Брионн не мог не обратить внимания. Однако полковник Дивайн, вероятно, прав. Опыт и природное чутье заставляют его подозревать всех.

— Папа, пошли, — позвал Мэт.

Поведение этого человека встревожило Брионна, и беспокойство не покидало его. Но чем больше он думал об этом, тем крепче становилась его уверенность, что прежде он его никогда не встречал.

Джеймс с сыном поднялись по лестнице и по коврам холла прошли к апартаментам генерала. У двери стояли на часах два охранника, плотные и сильные парни. Оба знали майора по Вашингтону.

— Добрый вечер, майор, — сказал один из них. — Генерал вас ждет.

Грант сидел за письменным столом, во рту у него дымилась сигара. Мундир расстегнут, галстук немного съехал набок. Он коротко кивнул:

— Как дела, Брионн? Бери стул…

Вагон был почти пуст. Через две скамьи впереди, вытянув ноги в проход, лежал какой-то молодой человек. Сапоги его были изношены, а шпоры имели большие колесики, какие носят в Мексике и Калифорнии.

Джеймс видел, как тот садился в поезд на какой-то небольшой станции, к западу от Омахи. Этот молодой человек был высоким и гибким, с копной соломенных волос и веселым выражением лица. Он подмигнул Мэту, кивнул головой Брионну и тут же зажег сигарету, что выдавало в нем жителя пограничного Техаса, где привычку курить сигареты позаимствовали у мексиканцев.

У молодого человека был старый штуцер Генри, но наметанным глазом бывалого военного Брионн отметил, что оружие вычищено и за ним хорошо смотрят. На поясе висел мощный кольт «уолкер», редкая модель.

Кроме них в вагоне было еще несколько человек, в том числе одна молодая женщина. Ее одежда была из хорошей ткани, хотя и не новая, а темные глаза выдавали добрый нрав и были удивительно привлекательны. Она заинтересовала его, и он попытался угадать, кто она такая и почему едет на Запад.

Грант был, конечно, прав. Он бежит, бежит от воспоминаний об этом кошмаре, от всего, что связано со смертью жены. Он бросает Вашингтон, друзей, привычные места. Он бежит… но куда?

И не может он сказать, что делает это ради Мэта. Ему самому хочется бежать. И едет он в места, которые видел прежде однажды, много лет тому назад, но земля эта запала в душу навсегда. Он все еще помнит полнейшее одиночество этих высоких остроконечных вершин, это великолепие звезд, эту небесную ширь.