|
С той же улыбкой наблюдал, как Глеб боится взяться за дергающиеся руки человека. Подошел и схватил правую руку. Велел Глебу взяться за левую: потащили! Ноги лысого безвольно волочились по земле. Егор с Глебом положили его на траву, но он не затих. Будто в замедленной съемке, перевернулся на живот и пополз к ближайшему дереву. Напоминал огромного неуклюжего жука. Лысого к тому же — жуков часто рисуют лысыми. Только вот на окровавленной его лысине чернела глубокая рана. Глеб думал, что такие бывают только в кино. На нее страшно было смотреть. Уходя дворами, мальчики оглядывались. Обернувшись последний раз, увидели женщину с коляской, которая не торопясь приближалась к их бывшему преследователю. Думала, видимо, что он пьяный, — сейчас разберется, что к чему. И вызовет ему скорую. Глеб с Егором так и не узнали, вызвала ли. Жутко жуку…
09.11.12, Мюнхен
Лежу в джакузи и всем телом радуюсь теплым потокам. Ванная комната просторна и светла. Зная мою привычку подолгу лежать в ванной, при покупке дома Катя поставила условие — расширить ванную комнату. Свет яркий, но рассеянный — льется из скрытых светильников на потолке. Основные решения в этом доме лежат на Кате. Неосновные — на Геральдине. В ванной комнате Катя создала мне своего рода кабинет. Приемную. Сидя в пляжных креслах, Катя и Барбара наблюдают мое купание, в их руках рюмки с ликером. Мне так уютно и спокойно, что я не порицаю сестер за потребление алкоголя, хотя в другое время мог бы. Собственно говоря, и у меня в руке рюмка с ликером. Рюмка чуть заметно дрожит. Барбара: — Меня беспокоит твой тремор. Катя (неуверенно): — Это от бьющей воды. Барбара встает и отключает воду. Моя рюмка продолжает дрожать. Я: — У меня правая рука не двигается в плечевом суставе. — Допиваю ликер и ставлю рюмку на край джакузи. — Думаю, всё дело в позвоночнике. Катя смотрит на Барбару. В глазах Барбары сомнение. Она просит меня закрыть глаза и обеими руками попеременно коснуться носа. Задание выполняется с легкой неточностью. — Действие ликера, — говорю я. За окном проезжает автобус. В матовом стекле видны только его контуры и огни. — Что ты молчишь, Барбара? — спрашивает Катя. — На месте Глеба я бы сходила к невропатологу. Вид у Барбары отсутствующий. — Слышишь, что тебе говорит врач? — обращается ко мне Катя. — Этот врач — гастроэнтеролог, — я подчеркнуто спокоен. — В первую очередь она — врач! Катя делает резкое движение рукой, и ликер расплескивается. Я улыбаюсь. Улыбка недвусмысленно дает понять, что оба случая с рюмками имеют одну и ту же причину — ликер. Продолжая смотреть куда-то вдаль, Барбара произносит: — Боюсь, это может быть болезнь Паркинсона. Образуя цунами, рывком сажусь и обхватываю колени руками. Волна выплескивается на пол. Катя зовет Геральдину. Та приходит с ведром и тряпкой и сосредоточенно собирает воду. На тряпке — остатки моющего средства, руки Геральдины покрываются пеной. На меня голого она не смотрит, хотя особенно и не стесняется. Закончив вытирать пол, Геральдина распрямляется и подтягивает сползшие джинсы. Катя подходит ко мне, проводит пальцем по мокрому плечу. — Глеб, дорогой, тебе действительно нужно провериться… Резко переступаю через край джакузи. Не вытираясь, набрасываю халат. На полу снова образуется большая лужа.
1975
Склонение существительного путь. Был такой параграф в учебнике русского языка, изданном для украинских школ. Русские формы — путь, пути, пути, путь, путем, пути — сопоставлялись там с украинскими: путь, путi, путi, путь, путтю, путi. |
