– Раньше, но не ранее полуночи?
– Не ранее полуночи.
– Другими словами, смерть наступила во время комендантского часа.
– Весьма вероятно.
– Весьма вероятно, – саркастично повторил Дуглас.
– Определенно во время комендантского часа, – подтвердил доктор.
– В какую игру вы тут пытаетесь играть, док? – спросил Дуглас, не глядя на него.
Он прошел к камину и стал рассматривать груду сожженной бумаги. До блеска начищенная медная кочерга была перемазана в саже. Кто-то очень постарался, чтобы каждый листок сгорел дотла. Дуглас опять сунул руку в ворох перистой золы. Толстенная пачка писчей бумаги. Полностью прогорела и полностью остыла.
– Что у него в карманах, Гарри?
– Удостоверение личности, восемь фунтов, три шиллинга и десять пенсов, связка ключей, перочинный нож, дорогая авторучка, носовой платок без отметок прачечной и железнодорожный билет из Брингл-Сэндс до Лондона и обратно.
– Это все?
Гарри знал, что далее напарник пожелает взглянуть на удостоверение личности, и передал его, не дожидаясь просьбы.
– Путешествует налегке, – заметил он.
– Или карманы уже обчистили, – вставил доктор со своего дивана.
Гарри встретился взглядом с Дугласом, в его глазах был намек на улыбку.
– Ну да, или карманы уже обчистили, – сказал ему Дуглас.
– Или так, – согласился Гарри.
Дуглас раскрыл удостоверение личности. В нем значилось, что его владелец является бухгалтером в возрасте тридцати двух лет, проживающим в городе Кингстон, графство Суррей.
– Кингстон, – проговорил Дуглас.
– Ну да, – кивнул Гарри.
Они оба понимали, что это может означать. Государственный архив Кингстона был уничтожен в ходе боев, и теперь этот город очень любили вписывать в свои произведения умельцы, промышляющие подделкой документов.
Спрятав удостоверение в карман, Дуглас повторил вопрос:
– В какую игру вы тут пытаетесь играть, док? – Он посмотрел на доктора, ожидая ответа. – Зачем вводить меня в заблуждение насчет времени смерти?
– Да так, по глупости. Просто если кто-то приходит или выходит после полуночи, соседи обязаны докладывать в полевую жандармерию.
– А откуда вам знать, что они не доложили?
Доктор поднял обе руки и улыбнулся.
– Просто догадка.
– Видимо, на основании того, что ваши соседи в таких случаях обходятся без доклада? А какие еще правила они имеют привычку игнорировать?
– Ну вы народ! – возмутился доктор. – Хуже чертовой немчуры! Да я бы лучше с гестапо перемолвился, чем со сволочью вроде вас! Они хоть не будут выворачивать наизнанку все мои слова!
– Не в моей власти лишить вас шанса перемолвиться с гестапо, – заметил Дуглас. – Однако просто ради удовлетворения моего праздного любопытства скажите, доктор: откуда ваша уверенность в том, что методики допроса, принятые в этом ведомстве, понравятся вам больше? Основывается ли она на вашем личном опыте или вы опираетесь на свидетельства третьих лиц?
– Ладно, ладно, – вздохнул доктор. – Предположим, три часа ночи.
– Так-то лучше, – одобрил Дуглас. – Теперь будьте любезны осмотреть труп как следует, чтобы нам не сидеть тут впустую в ожидании патологоанатома, а я забуду все глупости, которые вы тут успели наговорить. Но если умолчите хоть о чем-то, я доставлю вас в Скотленд-Ярд, и уж там вами займутся по полной программе. Вам ясно?
– Мне ясно. |