Лив опустила голову.

– Пусть. Только я твоя родная сестра и всегда буду за тебя.

Они смотрели друг на друга, в который раз мысленно благодаря бога за то, что у каждой есть по крайней мере один человек, на которого всегда можно положиться. Тея вдруг подумала, что таким человеком для нее когда-то был и Гевин.

Будь он проклят! Тея взяла кувалду. Пора стать независимой. Начать жизнь заново. Отмотать назад к той себе, что бросила все ради него и его карьеры. Пора выполнять обещания, данные ею и Лив много лет назад.

Тея размахнулась, и в стене появилась еще одна дыра.

Лив засмеялась.

– Кажется, не одна я вижу перед собой его физиономию.

– Не одна ты, – прорычала Тея, вновь занося кувалду.

– Так его, забей на всех! Ты крутая, на кой ляд тебе эти мужики.

Динамики выдали гневную песню Тейлор Свифт о фото, которые нужно сжечь.

Лив снова схватила с пола биту Гевина.

– Осторожно! Теперь мой удар.

– Стой! Это же его любимая бита!

– Если она ему нужна, так и забирал бы с собой, – отрезала Лив.

Она отвела биту назад, Тея втянула плечи. Бита гулко ударила по гипсокартону.

Тея бросила кувалду и вырвала биту из рук Лив.

– Еще сломаешь.

– Обычная бита, что в ней такого?

– С ней он выиграл чемпионат штата еще в школе.

Лив закатила глаза.

– Подумаешь! Эти мужики вечно носятся со всякими деревяшками.

– Он очень ею дорожит…

– Может, в этом и проблема? – резко ответила Лив. – Бейсбол для него всегда был важнее тебя.

– Нет, не в этом. – Внезапно глубокий голос Гевина заставил их обеих резко повернуться.

Он стоял в десяти футах от них, как будто своим разговором они вызвали его дух. Предатель Баттер тявкнул и подбежал к нему, радостно виляя хвостом.

Внутри у Теи все задрожало, когда она увидела, как Гевин рассеянно уронил руку на голову Баттера и почесал его за ухом. На муже были выцветшие джинсы и простая серая футболка. Влажные волосы стояли торчком, будто он только что выскочил из душа и просто вытер голову полотенцем. Вокруг карих глаз залегли темные круги, белки покраснели. На подбородке темнела как минимум двухдневная коричневатая щетина.

Но даже в таком виде каким-то образом ему удавалось выглядеть неотразимо, возмутительно сексуально.

Лив выключила музыку и скрестила руки.

– Что нужно, засранец?

– Лив, – одернула сестру Тея. Затем повернулась к мужу:

– Ты здесь больше не живешь, Гевин. И не имеешь права появляться, когда тебе вздумается.

Он указал на дверь позади него.

– Я стучал. – Его взгляд метался между сломанной стеной и кувалдой на полу. – Что ты… затеяла?

– Ломаю стену.

– Вижу, – медленно произнес Гевин. – Что вдруг?

– Она меня достала.

Брови Гевина сдвинулись.

– Уж не моя ли это б-бита?

Что-то мелкое и мстительное нахлынуло на нее, побеждая здравый смысл.

– Ага. И знаешь, прекрасно работает.

Тея повернулась и ударила битой о стену. Гевин инстинктивно пригнулся.

– Собираюсь поставить здесь свой мольберт, – заявила Тея. И снова ударила битой. – А эта дурацкая стена загораживает весь свет.

– Может, обсудим, п-прежде чем… – Гевин вздрогнул, когда Тея взмахнула битой в третий раз.

– Обсуждать надо было раньше, и не только это, – отрезала Тея, отойдя от стены.