Барбара Данлоп. Брошь Афродиты
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Большинству людей нравятся свадьбы. Коул Эриксон их терпеть не мог. Не то чтобы он был ярым противником семейной жизни. Если кому нравится, то и ради бога! Но лично его раздражали все эти торжественные речи, неумеренные поздравления и поцелуи, белое платье, цветы… Сколько ненужного шума и суеты! Раздались звуки свадебного марша. Через несколько мгновений его брат Кайл со своей невестой Кэти появились на пороге церкви. Гости встретили их радостными криками. Коул изобразил жалкое подобие улыбки. Неожиданно возле Коула появилась его драгоценная бабуля. — Внучок, мне бы хотелось серьезно побеседовать с тобой. Кто бы мог сомневаться, что она начнет приставать к нему! — Бабуля… — запротестовал он. — Давай все-таки не сейчас! — Неужели тебе совсем не стыдно? Мелани такая замечательная девушка. — Мелани — просто прелесть, — согласился он. Он был готов согласиться с чем угодно, лишь бы его оставили в покое с этими матримониальными разговорами. — Однако ты ее упустил! — Нуда. Полный дурак! Упустить свое счастье! После таких слов бабуле нечем было крыть! Коул действительно любил Мелани. Да ее все любили. У нее практически не было недостатков. Любой мужчина будет счастлив жениться на Мелани. Проблема заключалась в том, что у него самого водилась куча недостатков и он совершенно не подходил Мелани, как, впрочем, и любой другой девушке. — Горе мое, когда же ты наконец повзрослеешь! — вздохнула бабушка, всплеснув руками. — Послушай, мне кажется, наша старинная фамильная брошь, что передается из поколения в поколение, станет замечательным подарком на свадьбу, — сказал Коул, решив сменить тему разговора. — Разумеется! Неужели ты думал, что я нарушу давнюю традицию? — Они оба такие красивые! И у них будут замечательные дети. — И у тебя будут. И поэтому брошь получит твоя невеста. — Нет. Ведь я никогда не женюсь. — Обязательно женишься. — Ба, мне уже тридцать три. Мелани была моим последним шансом. Подари брошь Кэти. — Нет. Нельзя нарушать традиции. Ты — старший брат. — На дворе двадцать первый век, все меняется, даже королевская семья поговаривает о том, что пора изменить порядок наследования. — Мы не королевская семья. А ты просто слишком ленив для того, чтобы поискать себе невесту. — Ленив? Она пристально посмотрела на него: — Да, Коул Натаниэль Уолкер Эриксон. Ленив. И еще как! Сколько красивых и славных девушек кругом, а тебе даже лень посмотреть по сторонам. Стараясь не рассмеяться, Коул ответил: — Тем более мне не следует доверять семейную реликвию. Я закоренелый холостяк, и мой случай безнадежен. — Не ставь на себе крест. Люди меняются. А чтобы влюбиться, иногда бывает достаточно одного взгляда. Коул остановился и посмотрел в ее голубые, по-прежнему молодые глаза. — Кто-то, может быть, и меняется, но только не я. — Почему? Он замешкался с ответом. Бабуле надо было всегда отвечать откровенно. — Я причинял своим женщинам страдания, ба. — Потому что бросал их. — Это они бросали меня. Старая женщина покачала головой. — Ты виноват во всех размолвках. Они уходили, когда у них не оставалось другого выбора. — Таким уж эгоистом я уродился. Ничего не могу с собой поделать. — Нет, можешь. |
