Так как без убийств не обойтись, то рано или поздно розыском займется Гуров. При мысли о неминуемой встрече с ненавистным Гуровым у отставного полковника пробегали мурашки, тело холодил озноб. Усов боялся этой встречи и жаждал ее. Боялся, зная, что Гуров силен и непредсказуем, жаждал, так как мечтал о расплате за разоблачение, арест, позор и развал семьи.

Усов был достаточно объективен в оценке сил и признавал за противником превосходство. Но, как опытный розыскник, Усов знал, инициатор розыска не может не рисковать, не идти на мелкие нарушения закона, значит, Гурова можно подловить. И тут он, Усов, будет иметь неоспоримое преимущество, так как сам находится в тени, а Гуров – под прессом непосредственного начальства, прокуратуры и шарящих по темным закоулкам лучей прессы.

Именно под негласным руководством Усова умный, но в оперативных разработках не сведущий Борис Петрович Гай приобретал известность на стыке криминальных и финансовых сфер. Такой человек, как Гай, был просто необходим Усову.

Логические построения Усова были близки выводам Гурова и Крячко: Усов решил, что в штабе новой компании должно быть, кроме него самого, три не связанных друг с другом человека. Кроме того, необходим финансист с определенной репутацией, которого следует использовать втемную и через него получать заказы, вести денежные расчеты. О существовании такого человека сыщики не догадывались, и это был один из их главных просчетов.

В тот сентябрьский ясный вечер ни министра, ни членов его семьи в особняке не было. Усов обходил свои владения, овчарки спокойно рыскали по кустам, рядом с отставным полковником шел его заместитель по оперативной части, тоже бывший розыскник Артем Дуров.

– Рано Гуров появился на нашем горизонте, слишком рано. И твоя встреча с Крячко тоже не совсем вовремя, – рассуждал Усов, высвечивая фонарем дорогу.

– Раньше или позже – этого миновать было нельзя, – ответил Дуров. – Станислав опознал во мне сотрудника сразу, я и не скрывал, чего дурака валять. Поговорили как свои люди, я, когда увидел, что нас «ведут», глотнул из фляжки, надо легенду о моем пьянстве поддерживать.

– Ты бы брился реже, больно вид у тебя лощеный.

– Не годится, я служу в фирменном казино, должен соответствовать.

– Крячко опасных вопросов не задавал?

– Легенду задержания он двинул нормальную. Мол, схожая «Волга» в розыске и была использована при нападении на инкассатора. Скользкий вопрос был один, точнее, даже не вопрос, а недоумение. Как это битый опер попал в одну компанию с таким гонористым дураком черножопым, как Назим Рзаев. В принципе полковник вел себя дружелюбно и открыто.

– Его манера. Эту открытость люди в зоне часто вспоминают.

– Ведомо, не мальчик, – огрызнулся Дуров, споткнулся о корень и матюгнулся. – Спросил, где мы депутатскую машину раздобыли. Я ответил, что сегодня зарплаты никому не хватает.

– О том, что вы следили за кем либо, он не проговорился?

– Обижаешь, Павел Петрович, Станислав розыскник, а не фраер.

– Он тебе нравится? – безразлично спросил Усов, останавливаясь у своего домика, ударил хворостиной кобеля. – Гулять, Гром, гулять! – Собаки с радостным визгом рванули в темноту.

– Крячко? Нормальный мент, дело знает, – ответил Дуров. – У него «Мерседес 200», у Гурова – «Пежо 405». Гуров часто оставляет машину у министерства, к дому его подбрасывает Станислав.

Усов согласно кивал, думая о чем то своем, расстелил на столе карту центра Москвы.

– Дай выпить, знобит. – Дуров повел плечами, смотрел на манипуляции с картой неодобрительно.

Усов достал из шкафа бутылку коньяку, два стакана, коробку конфет, налил себе и выпил.

– Не больно ты радушный хозяин.