— У меня есть сведения о «сантане», — сказал он. — Они нам ничего не дают.

— Почему?

— Это служебная машина Специальной сыскной бригады. Практически невозможно выяснить, кто из сотрудников пользовался ею сегодня утром. Человек, с которым я связался, занимает очень высокий пост, так вот, он сказал, что для этого потребуется служебное расследование, а чтобы провести его, необходим запрос самого министра юстиции. Все равно что получить луну с небес... Ктому же, эта машина принадлежит особому отделу сыскной бригады — что-то вроде внутренней политической полиции; они собирают информацию в определенных кругах и держат досье на всех видных бельгийцев. Полковник жандармерии, который руководит этим отделом, бдительно следит за сохранением тайны своих операций.

Малко уже не слушал; мысль его напряженно заработала. Что такая девица, как Мандала, работает на полицию — это в порядке вещей. Удивительно другое — если она знала убийц, то почему же ничего о них не сообщила? Может быть, просто не сопоставляла факты?

— Кажется, я нашел доказательство тому, что Филип Бартон был знаком с убийцами.

— Не может быть! — воскликнул Джордж Хэммонд. Малко рассказал ему все, что узнал от Кристель. Резидент ЦРУ слушал, недоверчиво покачивая головой.

— Вы хотите сказать, что Бартон был соучастником?

— Не обязательно. Он просто знал, по крайней мере, одного из них и, когда преступление было совершено, сделал выводы. Располагая сведениями, которых у нас нет. Исчезновение фотографий Мандалы подтверждает эту гипотезу. Иначе зачем бы их украли? Не тайный поклонник же это сделал...

— Ну, а Фокс?

— Здесь глухо. Вряд ли Мандала с ним знакома. Или, во всяком случае, ей неизвестно, кто он. Нет, было бы странно, если бы такой человек, как он, связался с девицей вроде нее. Он слишком осторожен.

Хэммонд рассеянно перелистывал досье, которое секретарша положила ему на стол.

— Это насчет Боевых Коммунистических Ячеек, — сказал он. — Немецкие гошисты заявили, что «не имеют ничего общего с этими идиотами».

— Как это следует понимать?

— Пока не знаю, — признался американец. — Я только обращаю на это ваше внимание, потому что они замешаны в нашем деле. И потому что Фокс, похоже, задался целью их истребить...

— Будем надеяться, — задумчиво произнес Малко, — что дружба между Мандалой и Кристель не угаснет также молниеносно, как вспыхнула, и нам удастся таким образом добыть нужную информацию. Подключиться к телефону африканки, разумеется, невозможно?

Американец воздел руки к небу.

— И не думайте даже! Типы, что занимаются такими делами, сплошь бывшие полицейские, которые сохраняют связи со своим прежним начальством, и вообще отъявленные подонки. Вы можете с тем же успехом выйти на площадь и объявить все наши секреты во всеуслышание...

Сегодняшний день должен был стать решающим. Через несколько часов Кристель встретится с негритянкой. Но что из этого выйдет? Быть может, пройдут недели, прежде чем она выведет их на «Кинг-Конга», который, возможно, не имеет ничего общего с убийцами...

Задребезжал телефон. Это была Кристель.

— Обед отменяется, — мрачно сообщила она. — Мандала только что позвонила.

Малко чертыхнулся сквозь зубы. Что за наказание иметь дело с такой девицей, как эта негритянка!

— Почему же она передумала? — машинально поинтересовался он.

— Она сегодня обедает с мужиком, — объяснила Кристель.

А что если именно с таинственным «Кинг-Конгом»?

— Где? — спросил Малко.