— Привет, — низким, с хрипотцой, голосом обратился он к ней.

Она задрожала под его взглядом, и он самодовольно улыбнулся. Она едва не ринулась в ванную комнату, где собиралась переждать время до конца полета.

— Привет, — постаралась сказать она как можно спокойнее. О, как бы она хотела, чтобы они проснулись вместе в одной кровати и, теплые ото сна, обменялись добрыми словами. Неужели она может на это надеяться?

Но конечно, это даже не могло обсуждаться в рамках ее гениального плана. Хотя она все больше уверялась в том, что не сможет придерживаться его неукоснительно. Не прошло и пяти минут на борту самолета, как она уже вся отяжелела от желания. Она напомнила себе, что он может еще и не захотеть разделить с ней радость чувственных утех. Пять дней в романтической Тоскане в обществе Трэвиса… Это невозможно.

Знакомый страх охватил Лили. Она узнала его, — страх быть отвергнутой преследовал ее уже долгое время. Она поежилась, представляя себе картину в деталях: вот Трэвис появляется в отеле под руку с загорелой волоокой красавицей. А она в это время будет сидеть в темном углу бара, потягивать в одиночестве вино и ощущать себя третьей лишней. Трэвис будет ублажать своих миниатюрных пассий, а ей останется довольствоваться вибратором, который она уложила в чемодан, и объедаться шоколадным печеньем. Все это представлялось ей более чем правдоподобным. В ее жизни, как правило, реализовывался именно этот сценарий.

Трэвис нарушил ход ее мрачных мыслей.

— Тебе не холодно? — спросил он, не пряча взгляда, который уперся в ее затвердевшие соски. — Если хочешь, я позову стюардессу, чтобы она принесла одеяло.

Лили инстинктивно хотела прикрыть грудь, но лишь покачала головой и сумела найти в себе силы широко улыбнуться своему спутнику. Она решила играть на высоких ставках.

— Спасибо за заботу, но со мной все хорошо.

Она специально сделала ударение на слове «хорошо», зная, как оно его бесит после их замечательного столкновения в бассейне.

Ее тон не остался незамеченным. Он немедленно поставил свой портфель на полку и молча занял место рядом с ней.

Стюардесса склонилась над Трэвисом так низко, что ни у кого не возникло бы сомнений, — она знала, что ее красота и сексапильность не останутся незамеченными.

— Хотите бокал шампанского, сэр?

Трэвис кивнул и взял бокал, а девушка добавила:

— Дадите мне знать, если вам или вашей жене что-нибудь понадобится до взлета.

Она повернулась к кабине пилота.

Лили лишь часто заморгала. «Вам или вашей жене»? Неужели кто-то в здравом уме мог бы подумать, что такая, как Лили, могла быть женой Трэвиса?

Словно читая ее мысли, Трэвис наклонился к ней.

— Интересно, что заставило стюардессу подумать, что мы с тобой женаты?

Он говорил намеренно издевательским тоном, словно зная наперед, что в этом виновата Лили.

Она ощутила такое смущение, что готова была расплакаться, но вдруг в ее душе возникло новое чувство, смесь гнева и обескураженности.

— Во всяком случае, я ей для этого повода не давала.

Самолет взлетел над Сан-Франциско, цепляясь за облака. Лили попыталась сосредоточиться на небесном пейзаже, на голубом небе и пушистых облаках, лишь бы отвлечься от Трэвиса, рука которого покоилась всего в нескольких дюймах от ее бедра. Она поспешно открыла толстый женский роман, который купила в киоске аэропорта. Хотела углубиться в чтение, но не могла разобрать ни одного слова. Все было бесполезно, когда Трэвис сидел рядом.