Чарли, ее супруг, сидел в глубоком кресле. Новый твидовый костюм выглядел на нем ужасно. В левой руке он держал бутылку виски, в правой – куриную ножку. Стол рядом с ним был забросан обглоданными ножками и заставлен бутылками и стаканами.

Тедди повернула кнопку своего слухового аппарата.

– Кто вы? И что вы хотите?

Ее супруг оказался более благоразумным.

– Ты отлично знаешь, кто это. И я ведь предупреждал тебя и Льюиса, что все пойдет не в ту сторону, в какую вы надеетесь.

Тедди со злостью взглянула на него.

– Придержи язык!

Я огляделся, ища глазами Льюиса. Приблизительно я мог себе представить, что чувствовал мистер Рот. То же самое почувствует вскоре и администрация "Вэлли-клаба". Казалось просто невероятным, что все три человека могут за сутки причинить такие убытки. Из апартаментов, которые стоили в сутки ни много ни мало сорок долларов, они, не прожив и суток, уже устроили свинарник.

Тедди снова повернулась ко мне.

– Уходите! – Она все еще считала меня полицейским чиновником. – Мы не совершили никакого преступления. А если понадобится, мы покинем эти апартаменты, не так ли?

– Убавьте мощность своего слухового аппарата, – заметил я. – Он свистит.

Она послушалась.

Чарли Докерти сегодня не брился. Глаза его были красные. Он все повторял:

– Я же говорил тебе и Льюису...

И Тедди снова накинулась не наго:

– Придержи язык!

– Я пришел по поводу тех криков, – заметил я. – Вы же помните: два крика в ночи, которые последовали друг за другом с интервалом в полминуты.

Она холодно посмотрела на меня.

– О каких криках вы говорите? Я вообще ничего не слышала:

Докерти протянул мне бутылку.

– Отхлебните лучше глоточек, сэр. Это хорошее виски.

– Благодарю, не надо.

Я не вытаскивал своего револьвера и не угрожал им арестом. А Тедди наглела с каждой минутой.

– Я вообще не слышала никаких криков! Можете спросить моего мужа! – Она показала на миниатюрный аппарат, который находился у нее в ухе. – Без этого я бы вообще была глухая, как фонарный столб, уважаемый. А почему, скажите мне, пожалуйста, я должна носить этот аппарат без четверти четыре ночи?

– В это время вы готовите ужин для Льюиса. Он любит теплую пищу, особенно перед сном.

Она покачала головой.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Льюис уволился со своей работы, – заметил Чарли Докерти. – Ему больше не нужно работать. И никто из нас больше не будет работать. Парочку недель мы проведем здесь, а потом я куплю апельсиновую рощу.

Десять тысяч, которые предлагал мне Пол, нашли хорошего хозяина. Глэд быстро расправился со всякими ночными криками. Миссис Докерти наверняка не заговорит. Для нее эти десять тысяч долларов означали все деньги форта Нокс.

На серебряном блюде лежало филе миньон, до которого пока никто не дотрагивался. Чтобы мой желудок вновь не стал подниматься к самому горлу, я начал уплетать его вместе с хлебом. При этом я раздумывал, как мне действовать дальше. Филе миньон оказалось очень вкусным.

– Угощайтесь! Угощайтесь! – дружески сказал Докерти. – Я никогда не знал, что на свете существуют такие вкусные вещи.

– Надеюсь, вы понимаете, – сказал я наконец, – на что вы идете? Вы покрываете убийцу. А вы знаете, что за содействие убийце полагается тюрьма? Десять лет.