|
«Ангелы их на Небесах»… И так далее. Явись в берлогу зятя, повесь на стенку и удались. Во вторых, найми какого то частного сыщика. Пусть месячишко понаблюдает за кандидатом в святые. Конкретно, с кем он духовно ищет, где и экипируется ли для этого презервативами. В третьих, сходи к батюшке, которому он исповедуется. И поинтересуйся, должен ли муж и отец самоустраняться? Нормально ли перекладывать ответственность за семью на Бога? Может, парень забывает рассказывать духовнику об этом? Так поставь в известность, что духовное чадо вытворяет. Но лучше всего будет, если твой здоровенный муженек сходит к Артему и набьет ему рожу. В ходе мероприятия следует напомнить юноше, что он обязан подставлять другую щеку, отдавать последнюю рубашку, любить ненавидящих его, прощать до бесконечности. То есть, лупцуя, надо перечислить все добродетели, которыми героически спасают душу. Тогда забота о жене и сыне покажется мелочью и радостью. А синяки на морде – пропуском в рай. Да, еще оттащите его к мудрому, глубоко верующему психологу, чтобы учила терпеть, как Свету. Хотя можно и к атеисту психиатру. Случай редкий, однако бывает. Молодые отцы панически боятся грудничков. Испытывают брезгливость к выродившей это, по их ощущениям, мерзкое существо женщине. Особенно к тому месту в ней, которым рожала. Встряхнись, Артему нужна специализированная медицинская помощь.
Елена Алексеевна наконец то осмысленно взглянула на подругу. Ей потребовалось усилие, чтобы заговорить севшим голосом: – Ты неисправима, я еле сдержалась, руки чесались убить тебя. Такое несла… Но в итоге, кажется, нащупала… Артем ведь хороший мальчик… Да, это тот самый синдром… Мне надо подумать, как осуществить… Наверное, обычным способом? То есть доктор якобы не доктор, пациент – не пациент, случайно встретились где то, разговорились? Слушай, Окунев Олежка не откажет, он в Кащенко работает, недавно консультировал мою родственницу со стенокардией. Там такой страх смерти развился – отказывалась вставать с кровати, есть, пить… Я пойду, ладно? Созвонимся… – Она медленно повлеклась к входной двери, думая только о психиатре Окуневе. Дотронулась до стены в прихожей, обернулась: – Спасибо, Алка. Есть надежда. Это сработает… – Что то из предложенного обязательно, – насмешливо заверила ее хозяйка. – Лично я ставлю на качественный мордобой для начала. Видишь ли, физическое воздействие на психику в чем то переоценено, а в чем то недооценено. Гостья попыталась опрометью выскочить на лестницу, но чуть не покалечила девушку, которая в задумчивости разглядывала номер квартиры. И после серии бессвязных айканий обратилась с членораздельным вопросом: – Скажите, пожалуйста, вы – Алла Костомарова? – Я? Нет. И очень этому рада. Я ухожу, Алла меня провожает. Только для вас она Алла Константиновна. И фамилию девичью сменила. Теперь сами извольте представиться. Вы вообще должны были начать с этого. Всегда говорила, что от кодовых замков в подъезде толку мало. Кто угодно может неожиданно возникнуть на пороге квартиры. – Судя по крепнущему тону, жена, мать, теща и бабушка в одном лице раздраженно и стремительно возвращалась к жизни. – Не успела представиться, извините. Лера Тимофеева. Дочь Ани Тимофеевой. – Девушка послушно отчитывалась, явно робея взглянуть на ту, к которой шла. – Мама училась вместе с Аллой Костомаровой в мединституте… – С Аллой Константиновной, не забывайтесь. Да, да, припоминаю. Я была в другой группе, но на том же потоке. Анна, блондинка невысокая, раза с третьего или четвертого поступила. И как у нее дела? – вежливо поинтересовалась Елена Алексеевна. Казалось, пришелица готова была развернуться и удрать. Тут подала голос опомнившаяся хозяйка: – Дай бог, хорошо, не жалуется. Аня уже давно в вечности. |
