– Не вижу никаких отклонений… У вас все в порядке, все в пределах возрастной нормы… – и отложила датчик.

Потом Настя вывела на печать заключение и отдала его женщине:

– Будьте здоровы…

– Спасибо, – улыбнулась та и поспешила к двери. – До свидания…

Пациенты шли один за другим, и Настя постепенно погрузилась в работу, на время забыв о своих утренних переживаниях.

После окончания приема она заглянула к Вике, у которой еще был пациент. В отличие от Насти, Вика являлась стоматологом, поэтому не редкостью была ситуация, когда время ее приема увеличивалось по объективным причинам.

– Жди меня в кафе, – не отрываясь от жужжащей бормашинки, сказала она Насте. – Я скоро…

У Вики с Настей вот уже второй год существовала традиция в те дни, когда у них обеих прием стоял в первую смену, обедать вместе в небольшой кафешке прямо напротив медцентра. Поэтому Настя, понимающе кивнув подруге, направилась сразу туда. Спускаясь с лестницы, она нечаянно поскользнулась и чуть не упала, неловко хватаясь за перила.

– Осторожней надо быть, Анастасия Викторовна, – раздался совсем рядом мягкий голос, и мимо нее, насмешливо улыбаясь, промчался мужчина, занимавший ее мысли все утро.

Настя от досады прикусила губу и, глядя ему в спину, медленно направилась к кафе. Она видела, как тот сел в свой автомобиль и выехал со стоянки.

«Такой чужой, – невольно с горечью подумалось ей. – А ведь когда-то мне казалось, что ближе его никого нет… Жаль, что все-таки казалось…»

…День, когда Настя познакомилась с Наумовым, она помнила так отчетливо, словно это произошло вчера. Вернее, день, когда Наумов обратил на нее внимание, поскольку Настя знала его в лицо и раньше. Он учился на последнем, шестом курсе того же факультета, куда только-только поступила сама Настя, при этом был весьма заметной фигурой: красавец, отличник, помощник председателя студенческого профкома, к тому же сын непростых родителей.

Настя приехала поступать в Москву из Санкт-Петербурга, и после зачисления ей было выделена комната в общежитии, которую она разделила с Викой Рябликовой, по стечению обстоятельств, тоже уроженкой Питера и тоже первокурсницей, только стоматологического факультета.

Шел ноябрь, но было еще сухо и достаточно тепло. В тот день Настя, одетая в модный плащик и легкие ботиночки на высоком каблучке, после занятий направлялась к себе в общежитие. Она только вышла из института и тут же, по закону подлости, застряла тонким каблуком в железной решетке, которые повсеместно лежат у входов-выходов различных учреждений. Настя дернула ногой в надежде достать каблук, но тот отказывался выходить. Тогда она дернула ногой сильнее и – о чудо! – ботинок оказалась на свободе, только… без каблука. Каблук так и остался сиротливо торчать между неровными прутьями решетки. Настя стояла, согнув в колени пострадавшую ногу, смотрела на оторванный каблук и размышляла, плакать ей или смеяться. А когда около нее выросла фигура старшекурсника Наумова, решила, что в пору все-таки заплакать, поскольку более дурацкой ситуации представить себе было трудно.