— О моя любовь, — прошептал Алекс, прижавшись губами к ее уху. — Моя невеста. Моя жена.

Это слово звучало чудесно. А потом они испекли пирог с корицей и наполнили бокалы яблочным сидром, поскольку шампанского у нее в буфете не нашлось.

— Наверно, надо позвонить родителям — сказала Патти.

— Отличная мысль, — Алекс отвел ее в гостиную и сел на диван.

Патти набрала номер. Раздались гудки, и она с трепетом услышала голос матери.

— Алло?

— Мама? Это Патти.

— Ох! — воскликнула мать. — Эдгар! Это Патти!

Спустя мгновение отец взял параллельную трубку.

— Здравствуй, моя радость!

— Я хотела сообщить, что мы с Алексом решили пожениться.

На мгновение в трубке воцарилось молчание…

— Чудесно! — наконец сказала мать. — Я так рада за тебя! Когда свадьба?

— День мы еще не назначили, но скоро, — ответила Патти. — Конечно, мы хотим, чтобы вы приехали.

— Он прекрасный молодой человек, — промолвил отец.

— Хочешь поговорить с ним? — Она передала трубку Алексу, который сказал несколько слов, принял поздравления и пообещал беречь Патти.

Когда она снова включилась в разговор, мать пробормотала:

— Патти, я хотела тебе кое-что сказать…

— Да, мама, — нерешительно ответила она и принялась ждать.

— Эдгар говорит, я тебя обидела, сказав что-то о твоем платье. Во время юбилея, — пояснила Сесилия. — Милая, я так замоталась с этими гостями, что ничего не помню. Но я хочу, чтобы ты знала: я ужасно обрадовалась твоему приезду и тому, что ты так замечательно выглядишь. И даже если на свою свадьбу ты наденешь мешок из-под картошки — клянусь, я не скажу ни слова! Хотя, если говорить честно, я бы с удовольствием помогла тебе принять гостей…

Патти засмеялась сквозь слезы — слезы по даром потраченным годам, когда разница во взглядах мешала им понять друг друга.

Договорившись, что приготовлениями к свадьбе мать будет заниматься вместе с Алексом, Патти положила трубку и обернулась к своему будущему мужу.

— Теперь я кое-что поняла.

— Что, мое счастье? — Он обвил руками ее талию.

— Я всегда думала, что родители мечтали об идеальной дочери, и не слишком ошибалась, — сказала Патти. — Но знаешь что? Я сама мечтала об идеальных родителях. Я тоже не принимала их такими, как они есть. Господи, сколько времени прошло понапрасну, а я так люблю их!

— А я люблю тебя, Патти. — напомнил он.

— Взаимно. — От полноты чувств она поцеловала его в нос.

— Мы с тобой тоже разные, — вздохнул Алекс. — Я бы никогда не решился на глазах у целой толпы танцевать «Кукарачу».

— Но ведь ты не сердишься, что я это сделала?

— Ты потрясающе выглядела, — сказал он. — А ты не сердишься, что я ношу костюмы-тройки И голосую против игорных домов?

— Как-нибудь потерплю, — отшутилась Патти.

— Придется терпеть лет пятьдесят, не меньше. А теперь… Позволь напомнить тебе, что в соседней комнате выдыхается сидр.

Они вернулись на кухню и выпили за игру, в которую им предстояло играть всю жизнь и которую можно выиграть только вдвоем.