Must   Have   Been   Love"   Roxette   и   "October   &   April"   The   Rasmus   ft.   Anette   Olzon, которую мы должны были спеть в дуэте с Костей Любимцевым из 11 "Б". На одной

из  последних  репетиций  я  не  без  паники  заметила  странные  взгляды, которые

украдкой бросал на меня Костя, его попытки перевести разговор на личную тему,

невзначай дотронувшаяся до меня рука. Черт. Только это мне не хватало!

Я предупредила Инну, что это первый и последний раз, когда я выступаю в дуэте с

кем-то из учеников. Под действием гормонов можно натворить таких глупостей -

мама,   не   горюй!   А   если   он   начнет   за   мной   ухаживать?   Или   захочет   чего-то

большего?

Не   к   месту   вспомнился   поцелуй   директора,   и   я   покраснела,   отгоняя   от   себя

непрошеные мысли. Занятая подготовкой к празднику, я совершенно забыла о том

прецеденте. Максима Георгиевича я с тех пор видела редко. При встрече он лишь

коротко   кивал,   изредка   интересовался   как   дела   и   все.   Похоже,   для   него   тот

поцелуй значил не больше, чем комариный укус. Мысль эта почему-то причиняла

боль.   Но   разобраться   в   своих   чувствах   было   не   так   просто.   И   я   забила:   и   на

Максима Георгиевича, и на свои чувства. Подумаю об этом потом. Или вовсе не

буду думать.

***

Учащиеся 10 и 11-х классов боролись за звание "Самой красивой девушки 2014

года"   в   украшенном   для   такого   случая   актовом   зале,   а   на   третьем   этаже   на

импровизированной сцене ждали своей очереди мои спиногрызы. Чтобы ничего

не пропустить из спектакля, я после каждого выступления бросала микрофон Инне

и   бежала   к   своим,   чтобы   поддержать   их,   ободрить,   подшить,   если   что-то

оторвалось, проследить все ли в порядке с декорациями, на месте ли диджей. Под

конец  я   так  вымоталась,   что  песню   с  Костей   пела,   едва  не   падая  от   усталости.

Словно заметив мое состояние, Костя в какой-то момент нежно подхватил меня за

талию, и  теперь мы пели  практически в обнимку, щека  к щеке. И ведь нельзя

вырваться или огреть чем-нибудь тяжелым. Ну Костик. Ну зараза.

На   последних   аккордах   ловлю   взгляд   Максима   Георгиевича   и   цепенею:   глаза

директора - странно сощуренные и настороженные - не отрываясь, наблюдали за

нами.   Он  следил   за   каждым  нашим  движением   и  не  мог   не   заметить,   с  какой

бережностью Костя держал меня в своих объятиях, как дрожала его рука, когда он

убирал   непослушный   локон   с   моего   лица.