– Девчонки?

На улице мертвецкая тишина. Тусовшиц проклятых словно ветром сдуло, я осталась совершенно одна. Только я и… Груда металлолома!

Шатаясь, обхожу вокруг то, что осталось от новенькой безумно дорогой Ламбы, сердце обливается кровью.

Тихий ужас! Мы врезались в дерево и бетонный забор. Как я осталась жива – непонятно.

От страшной картины мигом прозреваю и заставляю себя уносить ноги, скоро здесь будет по настоящему жарко и полным полно полиции.

Однако, меня притормаживает страшное, леденящее ощущение, пронзившее затылок подобно ледяным кинжалам.

В воздухе ощущается тяжёлая энергетика…

Аура власти, величия, хладнокровного, беспощадного доминанта!

Она скручивает мои нервы в узлы, заставляет пульс сходит с ума, и эти физические ощущения кажутся мне знакомыми.

Невольно оборачиваюсь, неосознанно глядя назад, на задние клуба.

И вижу… массивную, тёмную фигуру, наблюдающую за мной.

Господи, это ОН!

Смотрит на меня из окна второго этажа здания клуба, так словно я – всемирное зло.

Не просто смотрит, а режет будто ножами своими чёрными, опасными глазами, живьём сдирая с меня кожу.

Мир, и я вместе с ним, падаю в пекло! Когда мужчина проводит пальцем по своему горлу, адресуя этот жест мне, и шепчет губами что то, вроде: “Тебе не жить”.

Сбрасываю с ног туфли и бегу в темноту, на ходу набирая номер такси.

Божечки, я надеюсь, я отчаянно надеюсь, что это была не его машина…

Глава 3

Селим Сарбаев – Я тебя убью!

Не успеваю войти в кабинет отца, в меня летит какая то папка, с глухим стуком ударяясь о стену. Благо, реакция у меня хорошая, успеваю увернуться.

Выпрямляюсь, деловито встряхнув невидимые пылинки с пиджака, и обратно зрение на отце фокусирую, поражаюсь столь “радушному” приветствию.

– Ты всего несколько недель в городе, а уже нажил мне кучу проблем! – задыхаясь, хрипит он, затем закидывает в себя рюмку водки. Тяжко вздыхает. Чему сильно меня удивляет.

Мои глаза меня обманывают? Да быть такого не может!

Отец никогда не пил. Никогда! Ведь это запрещено канонами. Я вижу впервые, как он употребил алкоголь.

Всё ясно. Сорвался. Причина срыва, в таком случае, катастрофически серьёзная. Похоже, проблема с его бизнесом! Или, того хуже, на кону его репутация.

Оглядываю кабинет отца, натыкаюсь на матушку, бабушку, сестру и брата, сидящих на кожаном диване напротив стеклянного столика. Все, как по команде “фас”, вцепились в меня акульими взглядами.

– У нас семейный совет? – криво усмехаюсь, подойдя ближе. Но местом со мной никто не жаждет делиться, все сидят с каменными лицами, как на похоронах.

– Мы видели видео! – фырчит бабушка. – Как ты мог, Селим! Безобразие!

– Идиот, – добавляет любимая сестрёнка, скрестив руки на груди, высоко задрав подбородок.

Смотрит на меня с брезгливым видом, будто на канализационную лягушку. А мать вообще всхлипывает, доставая из чёрного хиджаб платочек. Горько вдруг принимается рыдать, пока не в силах что либо сказать.

Только брат сидит с нормальным лицом, даже чуть ухмыляется, но тоже молчит, ведь у нас в семье принято говорить только с позволения отца, с одобрения уважаемого главы семейства.

– Какое видео? – чувствую себя каким то резиновым мячом, который пинают все, кому не лень, главное, ни за что.

– Грязное, бесстыжее, порочащее честь и достоинство уважаемой семьи Сарбаевых! – выплёвывает отец, вылетая из за стола. Он двигается на меня словно бульдозер, идущий на таран. В глазах взрываются все атомные бомбы мира, губы обнажают лютый оскал. Давно не видел Сарбаева Османа в гневе. Зрелище это дикое и опасное.