И нажала отбой.

Вовка, оказывается, упёртый. Всю следующую неделю он изводил меня звонками, встречал после работы, дарил цветы… Для букетов уже не хватало ваз в доме, а я не знала, как отделаться от него. И как назло, блондин снился чуть ли не каждую ночь, вызывая смутное ощущение сожаления и… тоски? Сознание совсем, по ходу, сбрендило. Самое паршивое, я помнила только образы, говорили ли мы, понятия не имею, в памяти диалоги не задерживались. Быть грубой с Вовчиком не хотелось, всё-таки мне с ним хорошо было, но его настойчивость начинала раздражать, хоть меняй место жительства и номер телефона. А ещё, он как-то странно себя вёл, всё заглядывал в глаза, словно искал там что-то, и взгляд его, встревоженно-тоскливый, заставлял нервничать. Складывалось ощущение, что он знает что-то обо мне, что не знаю я, но ведь это абсурд!

…Снова пятница, да еще и день зарплаты – красота! Я планировала после работы слинять в ближайший от дома бар, и там расслабиться за парой кружек пива, и – да ладно, чего уж там, — предаться приятным воспоминаниям об очередном сне с блондином. Кстати, в последнее время эти самые сны как-то резко перестали быть целомудренными. И с утра просыпалась слегка невыспавшаяся и взволнованная вывертами собственного подсознания. По пути на работу озаботилась вопросом номер раз: как избавиться от навязчивого Вовки, ибо пропивать зарплату планировала в гордом одиночестве. Выход один, отпроситься пораньше. Надеюсь, завлаб будет сегодня добренькой.

Работа шла, как обычно, вопрос с уходом пораньше решился благополучно, и я уже предвкушала приятный во всех отношениях вечер пятницы. Сегодня у нас намечался серьёзный эксперимент, по проверке свойств нового химиката, и я занялась подготовкой посуды, пока Аллочка подбирала реагенты и растворы. Поймала себя на том, что мурлычу под нос что-то весёлое, и улыбнулась: жизнь прекрасна! Пока собирала установку, мысли снова свернули на неизвестного блондина, прочно поселившегося в снах. И ведь выкопало откуда-то подсознание образ, надо же. Вообще, по жизни блондины не особо нравились, а тут поди ж ты, такой образчик мужчины, прямо пальчики оближешь. Э-э, так, замечталась что-то.

— Ну, поехали, – Аллочка потёрла руки, смешала в колбе нужные ингредиенты, и закрепила на штативе, а я зажгла горелку.

Эксперимент шёл, как обычно, жидкость тихонько булькала, постепенно меняя цвет, я присела на табуреточку, вытащив из рюкзака книжку и углубившись в чтение. Аллочка выскочила покурить, и я осталась одна в лаборатории. И тут… Уж не знаю, что послужило причиной, но пламя в горелке взметнулось слишком высоко, обняв колбу До половины, раствор зашипел, запузырился, и я успела только вскочить, уронив книгу. Колба треснула, остатки жидкости вылились на горелку, пламя вспыхнуло, растёкшись по кафельному столу. Видимо, что-то из составляющих было слишком горючим, или в соединении со спиртом давало взрывоопасную смесь…

Рвануло так, что посуду на столе разметало осколками, а я стояла ближе всех. Успела заслониться локтем, на который попали остатки жидкости – горящей, — запахло палёным, я закричала, щедро вдохнув паров неизвестно чего, закашлялась, махая рукой и пытаясь сбить пламя… Горло сжал спазм, глаза заслезились, я хватала ртом воздух, и с ужасом чувствовала, что не могу вздохнуть. Пальцы рванули ворот рубашки, я попыталась закричать, рухнув на пол, и отстранённо отметила, что, кажется, сильно ушиблась об угол стола боком… Видимо, испарения слишком ядовиты оказались, потому что вдохнуть так и не получилось. В глазах стремительно темнело, и последнее, что запомнила – ощущение, будто горло разъедает кислота.

ГЛАВА 9

— Поля, Полечка!..

Голос долетал как сквозь толстый слой ваты, и, кажется, кто-то несильно хлопал по щекам, но ощущения странные, словно лицо обкололи наркозом, и кожа только-только начинает отходить.