Стьеф оказался немногословен, сообщил лишь, что Лэрзен немного облагородил картину преступления и подготовил себе алиби.

— Зомби его?

Стьеф кивнул.

— И как?

— Клюнули, — улыбнулся ученик мужа. — Сеньор Лэрзен умеет заметать следы и подставлять других. На кладбище нашли свежие следы вскрытия могил и чёткие указания на то, что это сделала женщина. Я долго всё готовил, — Стьеф гордо улыбнулся. — Убирал следы магического поединка.

— А где Лэрзен? Только не говори, что он в этом тоже участвовал!

— Практически нет, только указания давал. Только на кладбище чуть-чуть, потому как у меня… — он замялся. — Словом, я не могу того, что нужно.

Тайны, даже от меня. Что ж, может, он и прав, и мне не положено знать.

По крайней мере, теперь я уверилась, что Лэрзен не бросил меня, но зато теперь я волновалась за его здоровье.

После долгих расспросов удалось вытянуть из Стьефа подробности алиби: Лэрзен собирался внушить одному человеку, что пробыл у него два дня. Таким образом, муж никак не мог сотворить зомби и оказаться на месте совершения ритуала.

— Но ведь обман вскроется…

— Не вскроется. Этот человек писал сеньору Лэрзену, предлагал работу. Он её и сделал, только не за два дня, а за один, сегодня. Есть один способ влиять на человеческий разум без следов магического воздействия — особые капли убеждения. Это я их готовил, — снова горделивая улыбка. — По записям сеньора Лэрзена.

— Так он всё-таки колдовал, Стьеф? Ему же нельзя, он же едва на ногах держится.

— Ну, да… Сеньор Лэрзен наглотался настойки, которую на такой случай держит, с канором, — она устраняет все видимые признаки слабости. Только, Одана, я вам этого не говорил!

Значит, у этого средства есть побочные действия…

Вернётся — к кровати привяжу, на куриный бульон посажу! И одежду спрячу.

Увлечённая беседой со Стефом, я чуть не пропустила появление «виновника торжества».

Лошадь Лэрзена трусила мелкой рысцой. Приглядевшись, я поняла, что идёт она сама, а муж даже не держит поводья.

Не дожидаясь моей просьбы, Стьеф с Сиром наперегонки бросились к Лэрзену и ухватили лошадь под уздцы.

— В полном сборе, — мертвенно-бледный муж скользнул взглядом по нашим лицам. — Падальщики убрались? Извини, Дан, не предупредил, но ты ведь выкрутилась?

Вместо ответа я набросилась на него с упрёками — Лэрзен отмахнулся от них, как от назойливых мух.

— Тебе какой муж нужен: мёртвый или полудохлый? Вот и молчи. Я тебе не пятилетний ребёнок, чтобы читать мне нотации. Кстати, Рэн у Ланит. Надеюсь, ты не против? Он ещё слишком мал, чтобы болтать со следаками.

— Зачем, зачем ты куда-то ездил?

— И не только ездил, а ещё воспользовался порталом. Я ведь недаром тебя просил энергией поделиться. Понимаешь, Одана, мне не только было нужно, чтобы этот недоумок меня запомнил, но и чтобы на тракте видели. Свидетелей — уйма, я вернулся только сегодня днём.

— Ты самоубийца! — выдохнула я. — Лэрзен, хоть бы о детях подумал! Я ведь не смогу без тебя…

— Раньше времени в гроб не укладывай. Да, мне хреново, очень хреново, но на той медирской улочке, где сгнили кости Наместника, было намного хуже. Вот тогда я подыхал. Так что заканчивай с упрёками: я всё это не по собственной дурости делал. Не выжми я себя до капли — план Элоиз бы сработал. Но сейчас у меня свой собственный. И всё, мы это больше не обсуждаем.

Я промолчала, бросив на мужа укоризненный взгляд. Мы поговорим после, когда останемся одни.