— Несите галстуки, — сказал наконец надсотник. — Нет, постойте. Утром. Через три часа. Во-первых, у меня дело. А во-вторых, чтобы вы подумали. Попросите Димку. Пусть почитает вам, как мальчишек на таких вот галстуках вешали. И, если не передумаете — через три часа у меня…

— Извините, — сказал надсотник, садясь к столу и придвигая к себе блокнот. — Ну что ж. Давайте вместе составлять проект — как жить дальше. Воевать будем мы. А вот жить придётся вместе…

СУД ГОРЯЩЕЙ ЗЕМЛИ

Ливень обрушился на Воронеж утром. Такой, какого ещё не было за весь месяц осады — тропически-бурный, тёплый, мгновенно наполнивший все канавы, все взревевшие трубы, все бетонные желоба, проложенные к водохранилищу с улиц обоих берегов.

Там, где набережная Будённого утыкается в пригородный лес, из развалин большого дома выскочили и с хохотом, криками стали носиться по лужам не меньше двадцати мальчишек и девчонок лет 7-10. Они прыгали, по воде, что-то кричали, поднимали руки и смеющиеся лица к небу, гонялись друг за другом и даже падали в тёплые, вспененные сотнями пузырей лужи, играли в салки вокруг трёх выжженных, давно остывших «Кугаров» с развороченными жуткими дырами в корпусах.

В десяти шагах от них, в широком бетонном жёлобе водоотвода, грудой лежали больше ста тел в чёрной форме — те, кто был убит ополченцами и казаками во время вчерашней попытки пройти набережной к Вогрэсовскому мосту, те, кто сдался в плен и был убит чуть позже.

Они лежали мёртво и неподвижно — наёмники знаменитых сетевых кондотьеров ХХI века — «Blackwaters», «Beni Tal», «Close Quarters Protection Association», «Defence Systems Limited», «Military Professional Resources Incorporated», «Saladin Security», «Vantage Systems», «Grey Areas International», «Dynocorp», «Rubicon international», «Sayeret Group», «Global Studies Group Incorporated», польстившиеся, подобно своим предкам, на щедрую добычу, они получили не её, а — как те же предки четыреста и двести лет назад — свинец в живот; не пять тысяч пятьсот зелени в месяц, а нелепую и ненужную им смерть непонятно за что.

Они грудой лежали в водоотводе, и бурлящий поток шевелил их, придавая телам некое подобие жизни — жизни, которой они, молодые и сильные, обученные и уверенные в себе — не сумели распорядиться, и тёплый ливень колотил по драной чёрной форме, по запрокинутым к небу лицам, по толстой зелёной пачке, втиснутой в чей-то оскаленный рот, по надписи, вырезанной на чьём-то белом лбу ножом и уже почерневшей:

ЗА ЧЕМ ПРИДЁШЬ — ТО И НАЙДЁШЬ!

Наверху, над водоотводом, смеялись и шлёпали по лужам дети.

Ещё два месяца назад их не пустили бы сюда на порог — не то что в подвалы, в святая святых воронежского офиса РАО ЕЭС. Но те времена давно прошли, не было возле выбитых дверей охраны, да и самого офиса не было на две трети высоты, а его хозяин по слухам то ли сидел в американской тюрьме (где из него вышибали номера счетов), то ли был убит во время бомбёжки Москвы, то ли растерзан толпой беженцев в Шереметьево около своего самолёта… Единственное, что о нём напоминало — большой цветной портрет, в котором торчали две «дартс», финский нож и который пересекала безграмотная надпись:

РЖАВЫЙ ТОЛЕК

Грохот канонады сюда почти не доносился. Пожалуй, подвалы офиса могли бы выдержать прямое попадание «томагавка», а уж от обычных обстрелов представляли собой вполне надёжную защиту. Четыре бензиновые лампы с мощными рефлекторами, направленными в разные стороны, стояли в центре круглого стола, за которым когда-то заседал совет директоров — «в прошлой жизни», как сейчас любили говорить.