В таком состоянии Змей пробыл у себя дома два дня. Иногда поднимался, чтобы попить воды или пожевать чего-нибудь из холодильника, сходить в туалет. И вновь на пол, бессмысленно смотреть в потолок.

На третьи сутки к нему в дверь постучали.

– Кто? – вяло спросил он, нехотя поднимаясь и выходя в прихожую.

– Полиция, откройте.

По спине словно хлестанули плеткой. Змей вздрогнул и застыл, не зная, что делать дальше. Полиция? Зачем к нему? Может, адрес спутали?

Вновь постучали. И голос уже настойчивее произнес:

– Откройте!

С замиранием сердца Змей отворил дверь.

На пороге стоял полицейский, заспанный, уставший.

– Николай Громов? – спросил он, косясь на Змея.

– Да, это я.

– Есть пара вопросов. Я пройду?

И не дождавшись ответа, вошел внутрь, грязными подошвами марая коврик в прихожей.

Парой вопросов дело не ограничилось. Полицейский долго и муторно выяснял, кем приходятся ему господа Павел Жданов, Дмитрий Бойко, Сергей Михеев и Антон Молчалин, расспрашивал в подробностях все, что только можно, высосав допросами последние остатки сил у Змея. А напоследок вручил уведомление о том, что ему необходимо завтра в девять часов утра явиться в местное отделение полиции, чтобы запротоколировать все сказанное. И ушел.

Следом позвонил телефон.

Змей хотел проигнорировать его, но тот упорно тренькал, и парень сдался.

– Алло?

– Коля, ты? – знакомый голос.

– Кто это?

– Артем Асхатович это, папин друг. Помнишь меня?

– Артем Асхатович? – Змей помнил его, хороший человек, часто в гости заходил, когда отец жив был. Только зачем он сейчас ему звонит? – Да, помню. Что случилось?

– Это я у тебя хотел спросить, что случилось. Коля, ты же знаешь, я в адвокатуре работаю, некоторые слухи доходят. Тут недавно четверых порезали. Слышал? Твои знакомые. Да должен был слышать!

– Да, слышал, – стараясь, чтобы голос не дрогнул, ответил Змей.

– Я фамилии глянул – вспомнил сразу. Твои друзья. Ты с ними еще с детства бегал. Помню, когда папка еще твой жив был, он вас всех чебаками солеными угощал, на балконе которых сушил. Мы вместе с ним, с папкой твоим, на рыбалку сходим, наловим мелочи всякой, а я ему отдаю все, мне ведь только для интереса с удочкой постоять было, улова не надо. А он засолит, потом развесит на проволоке и вялит! Помнишь?

– Помню, – ответил Змей и стиснул губы – глаза щипало и хотелось выть.

– Умел твой папка рыбу солить. Да под пенное из бидона, там же, на балконе, мы вместе с ним под интересный разговор… Ох, мамка ругалась твоя!.. Так я это, по какому поводу-то звоню тебе. Коль, ты там поосторожнее, ладно? За дело Володин взялся, он в центре раньше работал, вредный калач. Да и вроде бы какие-то там уже улики есть, и с камер видеонаблюдения записи уже изъяли. Пятеро их там было, ребят этих.

– Что вы имеете в виду?

Звонивший долго не отвечал, и Змей подумал, что тот отключился. Но Артем Асхатович вдруг торопливо и тихо защебетал:

– Коль, на тебя хотят все это повесить. Я адвокат, если надо – помогу, но слушок прошел между своими, из полиции, что какие-то улики появились важные. Я, если что, тебе не звонил, это так, по старой дружбе.

– Я не убивал, – выдавил из себя Змей.

– Конечно, не убивал! Коль, ты что?! Я знаю, что ты ни при чем. Но там улики, отпечатки, сам понимаешь. Порой бывает всякое, как предъявят, так и не знаешь, что сказать против, складно делают. Так что ты будь осторожнее, а лучше… – Артем Асхатович вновь надолго замолчал.