Так или иначе — вопрос о деньгах сейчас в семье стоит очень остро, потому что на один мамин заработок шибко не разгуляешься — учителям платят значительно меньше, чем отец приносил с завода. Поэтому на другой день, ковыряясь лопатой в неподатливой земле, Сеня выдумывал, как бы подзаработать на своих необычных способностях и, при этом, не засветиться. И придумал.

После уроков он остановил Лёньку Громыхало.

— Слыш, Лёпа! Ты сейчас домой?

— Ага. А что тебе?

— Покажь мне монеты, что вы с отцом собираете.

— На что тебе?

— Да надо глянуть. Ну не жмоться, я же их не отдать прошу, а только посмотреть. Ну и спросить кое-что хочу про николаевские червонцы. Ты ведь в этом разбираешься. А других знатоков у нас тут нет.

Согласился Лёнька не слишком охотно — пришлось его уламывать и даже пообещать решить за него задачи на контрольной, но смотрел он на Сёму очень недоверчиво. Тем не менее, коллекцию показал.

— Вот золотой червонец тысяча восемьсот девяносто девятого года. Это очень дорогая монета. Думаю, не меньше пятисот баксов стоит, — сказал он гордо, приоткрыв шёлковый покров и обнажив лежащие в бархатных углублениях монеты.

Сёма лишь мимолётно коснулся золотого кругляша, но Лёнька тут же шлёпнул его по руке и торопливо захлопнул крышку.

— Не лапай! Знаешь, как золото истирается от того, что его трогают!

Но одного касания Сёме хватило — левой рукой, опущенной в карман, он уже сформировал из обычного железного рубля, заранее прихваченного для этой цели, точно такую же монету, которую тут же и показал приятелю.

— Я лишь хотел убедиться, что нашёл точно такую же, — объяснил он.

Лёнька тут же заглянул обратно в футляр, убедился, что это не украдено из-под его носа, и лишь потом удивился:

— Откуда это у тебя? — воскликнул он, хватая эту «самоделку»

— Червей копал и наткнулся.

— А где?

— Ну… Я не хотел бы говорить. Если это действительно ценная вещь, так я лучше сам там пороюсь ещё.

— Слушай, оставь её у меня. Отец придёт — проверит на подлинность, оценит и, наверное, купит.

— Ладно. Тогда завтра в школе отдашь мне мои пятьсот баксов.

— Ну, на самом деле я не уверен, что она именно столько стоит. Но отдам — не сомневайся. Всё, сколько за неё положено.

На том и расстались.

Деньги Лёнька действительно отдал, но не долларами, а рублями. Пересчитав, Сеня убедился, что это скорее сто долларов, чем пятьсот.

— Понимаешь, если нашёл клад, то его положено сдать государству, а оно вернёт тебе четверть стоимости, — объяснил приятель. — Папе так и пришлось поступить, чтобы всё было по закону.

Сёма благоразумно согласился. Во-первых, денег оказалось довольно много — мама будет рада такому подспорью. А, во-вторых, вся «процедура» прошла гладко, то есть без ненужных «дознаний» и «расследований». Так что честно решил контрольную за оба варианта и второй листок переправил Лёньке — пусть порадуется.

Отправляясь после уроков копать будущий огород, не приметил, что какая-то «шестёрка» с одним только водителем за рулём стала маячить позади.

Работа на даче продвигалась трудно. Земля эта отродясь была не пахана — двенадцать соток целины, с которых только косили траву для коровы деда и бабушки. Построена здесь была лишь фанерная будка на случай дождя, да вкопан стол с лавкой, чтобы перекусить.