Родители же гордились старшей дочерью и ставили в пример Хлое: 'Вот какова должна быть девушка нашего круга. Ты же иногда ведёшь себя будто крестьянская девка. Запомни, цель любой женщины - замужество, а тебе нечего и мечтать о лучших родах страны, если и впредь будешь обнажать грудь перед мужчинами', - любил назидательно повторять отец.

В остальном сёстры были похожи: вобрали в себя жгучую южную породу матери, её тёмные волосы. У Стефании светлее, у Хлои - как вековечный мрак. А глаза - с точностью наоборот. Старшей сестре достался тёплый глубокий оттенок кофе, младшей - жгучиеи льдинки севера.

Наконец Хлоя оделась, оправила и одёрнула платье, и, скрыв лицо под вуалью, скромно потупив очи в пол, последовала за Стефанией.

Домой они успели вовремя, за пару минут до того, как экипаж отца подкатил к подъезду.

Не прошло и часа, как лэрд Орест Эверин потребовал обеих дочерей к себе.

Гадая, что ему потребовалось, девушки покорно остановились у дверей кабинета, ожидая, пока слуга доложит о них: в доме лэрда Эверина даже его супруге не дозволено было входить без приглашения.

Хлоя боялась, что отцу стало известно об её многочисленных любовных похождениях, и заранее предчувствовала силу родительского гнева. Лэрд Эверин уже порол её на глазах у родных и лакея, услужливо подававшего господину новые, смоченные в воде розги. Причиной послужило одно из её платьев, по его мнению, слишком откровенное для девушки её круга. Глубина декольте строго регламентировалась, а Хлоя позволила себе отступить от канонов, неосторожно продемонстрировав то, что должно скрывать ото всех, за что и поплатилось. Теперь же отец мог запросто избить её палкой, за волосы поволочь к врачу, а после отправить в монастырь, в рубище и власянице дожидаться дня свадьбы с каким-нибудь сговорчивым женихом. Рассчитывать на хорошую партию в этом случае не приходилось.

Стефания же полагала, что отец намерен отправить их в деревенское имение, подальше от соблазнов города. Подобные мысли иногда проскальзывали в разговоре, особенно после наказания Хлои.

- Пусть войдут, - послышалось из-за двери.

Слуга почтительно распахнул её перед молодыми хозяйками и удалился.

Кабинет лэрда походил на десятки других подобных кабинетов в старых особняках, где каждая чёрточка дышит историей. Облицовывавшие его дубовые панели помнили пять поколений рода Эверин, а массивная мебель из цельного дерева служила ещё первому лэрду Эверину, перебравшемуся из сельских просторов в Грасс.

Всё здесь было надёжно и прочно, вселяло невольное уважение к хозяину, восседавшему в кресле с высокой спинкой у камина.

Лэрд Эверин читал какое-то письмо, одной рукой гладя собаку.

При появлении девушек пёс встрепенулся и встал. Лэрд одним жестом успокоил его и обернулся к дочерям. Окинул их придирчивым взором и указал на место перед собой.

Он так и остался сидеть, а они стояли напротив, потупив очи долу.

- Я получил выгодное предложения на одну из вас. И одна из вас огорчила меня.

Глаза лэрда впились в Хлою. Губы сжались в недовольной гримасе. Палец с массивным перстнем поманил к себе, и девушка покорно подошла.

- Я думал, что воспитал тебя в духе чести. - Оплеуха обожгла щёку Хлои, но она не вскрикнула, лишь прижала ладонь к горящей коже. - Однако, что же мне говорят о тебе? Ты смеешь покупать нижнее бельё, носить которое незамужней девушке постыдно. Тебе надлежит хранить целомудрие и не развращать себя кружевом и атласом. Девушке приличествует только белое, безо всякой отделки - а что говорит твоя горничная? Алый корсет и такие же панталоны.